Я упала на колени перед ним. Ноги не держали меня.
Винсент подскочил ко мне, чтобы помочь встать, но я отпихнула его.
– Но это еще не самое главное. Есть еще одна особенность, которая отличает меня от Сестер.
Я подняла заплаканные глаза на него.
– Эмоции. Стоит мне отдаться их власти, как кошмара не избежать. От страсти и наслаждения до гнева, ярости или радости, сильной печали и тоски. Если позволю эмоциям завладеть мной, если отдамся им, то смерть уничтожит меня и все вокруг.
Это самое страшное. Этого я боялась превыше всего.
– Эмили…
Он взял меня за руку, и только ему я позволила помочь себе встать.
– Прости меня, – Ламберт смотрел мне в глаза, – вот почему, я не могу тебя поцеловать. Вот почему я не могу тебя обнять. Если я почувствую твою близость рядом с собой, то не смогу удержаться. Твое нежное прикосновение ко мне пробудит гамму эмоций и нежных чувств. Они захватят меня, и я не смогу себя контролировать. Смерть вырвется из меня.
– Нет!
– Эмили! Ты должна понять. Пока из меня не вытащили смерть, я не могу быть рядом с тобой. Я не позволю быть нам вместе, пока…
Я рыдала.
Я понимала, что Ламберт ничего не может сделать. Я обратилась к Кире.
– Скажи ему! Кира!
Я кричала и стонала.
Боже, как больно!
– Он прав, – произнесла она, – мне очень жаль.
– Нет! Только не это! Ламберт!
Я хотела обнять его. Обнять его сейчас.
– Эмили!
Он отскочил от меня.
Мы смотрели друг на друга с чудовищным сожалением.
– Прости, – сказал он.
Я заплакала, закрыв лицо.
– Это все он, – произнесла я вслух, – это его приказ. Смертоносные Сестры служат ему.
Все вокруг это понимали. Иных подозрений о том, кто мог послать Смертоносных Сестер к нам, просто не было.
– Я уничтожу его. Я убью Кристеллера.
Я старалась справиться с собой, но все тщетно. Гнев. Злость. Ярость. Я сдерживала себя из последних сил.
– Ты не знаешь, как можно убрать это? – обратился Винсент к Ламберту.
Блэк покачал головой.
Кира и Винсент опустились на диван рядом с Элиасом.
– Что же мы будем делать? – задался вопросом василиск.
Все молчали.
Еще никогда Оранжевый Зал не был таким пустым и темным. А запах апельсинов роднился с вонью чего-то тухлого и мертвого.
Мне стало мерзко.
Пытаясь собраться с мыслями, я вытирала слезы. Больнее всего мне стало от осознания того, что не могу даже обнять того, кого люблю.
Кристеллер убил мою маму. Он сделал из Киры Порождение, причинив боль всем нам и ее отцу. Но теперь он встал на пути нашего с Ламбертом счастья. Он воспрепятствовал нашему с ним союзу.
Этот монстр сделал достаточно, чтобы испытать самые страшные муки ада.