Глава каравана замолк и уставился на свои сапоги. В фургоне снова повисло молчание. Валера задумался над рассуждениями этого профессора. Сразу вспомнился миф о Вавилонской башне. Может быть, в этом мире её просто не было? Однако парень, как современный человек, знал, что язык это сложная система и у разных народов он просто обязан отличаться от остальных. Даже в разных частях одной страны люди говорят по-разному! Но здесь, в этом мире, все говорили на одном похожем наречии. Эльфы, гномы, люди – везде одна и та же речь, да ещё и очень напоминающая русский язык. Конечно, последнему могло быть объяснение. Какое-нибудь глупое совпадение или ментальное обучение при перемещении в пространстве. Но как объяснить то, что совершенно разные расы прекрасно понимают друг друга?
– А, я вспомнил еще кое-что! – Тарог вдруг хлопнул себя по лбу, – профессор фон Графилд рассказывал об одном чудаке. Тоже вроде ученый-мочёный. Тот утверждал, что нашел древние записи, где упоминается, что разные народы не могли понимать друг друга. Рассказывал про каких-то переводчиков, которые знали несколько языков.
– Погоди! – Чизман поднял голову, – значит, есть подтверждения, что у каждого из ваших народов был свой язык?
– Ага, – дворф кивнул и тут же расхохотался, – только записи эти все на одном языке. На нашем! Фон Графилд так смешно рассказывал про этого недотёпу. Вам бы послушать, глядишь, поумнели б…
– Да-а, – протянул программист, растеряно поглаживая обросший подбородок, – я бы послушал…
– Слушай, Чизман, – Валера уставился на своего спутника, – а тебе не кажется это странным? Я не лингвист, – задумчиво начал парень, – но думаю, что так не бывает! Чтобы у всех один и тот же язык!
– Что тут странного? – фыркнул ему в ответ Тарог, – наоборот это у вас мысли странные. Ботинок, – дворф задрал ногу в окованном металлом башмаке, – он и есть ботинок. И всегда будет.
На этом их разговор вновь стух. Программист, молча, развалился на своём рюкзаке, с отрешенным видом уставившись в потолок. Видно было, что он в глубоких раздумьях. Глава каравана и вовсе прикрыл глаза, принялся посапывать.
Валера вздохнул и принялся устраиваться на этих жестких ящиках. Подложил под себя куртку, сумку подтянул. И потихоньку заснул.
А караван медленно полз дальше по пыльным дорогам, что тянулись среди полей. Медленно клонилось к закату краснеющее солнце, подсвечивая пушистые белые облака своим сиянием.
Когда стало совсем темно, дворфы остановились на ночлег. Располагались они недолго – быстро растянули тенты с телег, распалили костёр и лагерь готов. После этого большая часть караванщиков принялась пьянствовать. И нельзя сказать, что те, кто сидел без выпивки, были какими-то сознательными трезвенниками. Просто Тарог запретил им, назначив караульными. Так что эти ребята теперь хмуро глядели на своих собратьев, опустошавших бочонки с пивом.