Зачем, по-твоему, ей это сокровище? Она тебе сказала?
– Она считает, есть какая-то разукрашенная чаша, обладающая силой…
– Да, да, снова эта сила. Но зачем она ей? У нее, как все, знают и как она первая поспешит тебе сказать, уже есть ее собственная волшебная сила.
Он помолчал.
– Да, соглашусь, ее заточение не столь уж ужасно, но, – вспомнив, повторил он слова чародейки, – «это все равно заточение». Ей нужна сила, чтобы завоевать свободу и вернуть себе доверие брата, чтобы помогать ему своим волшебством. Она.., ты же сама сказала, что в ее распоряжении волшебное искусство.
– Волшебство? – Как это ни удивительно, в голосе Лунеды послышалось пренебрежение. – Ну да, у нее есть волшебство, кое-какие знания, пара умений, сноровка. Никто не может этого отрицать! И менее всех ты, мой господин!
– Госпожа…
– Нет, я имею в виду не ее женские уловки. Я имею в виду волшебство, с помощью которого она заставила тебя им поддаться. Я говорю о зельях, травах и снадобьях, какими она почти ежедневно потчевала тебя!
– Госпожа Лунеда…
– Подожди. Я почти закончила. Я пришла сказать тебе это лишь потому, что боюсь того, что она может натворить, будь у нее эта лишняя сила, сила, которая повергла в трепет и Мерлина, и Верховного короля, так что они скрыли ее от глаз людских. Мой господин, – дрожащая ручка вновь легла ему на локоть, – я умоляю тебя, умоляю тебя, теперь, когда ты свободен, держись подальше! Не возвращайся никогда! Никогда! Понимаешь?
– Но как я могу? Я дал обет!
– Пусть так. Много лучше было бы, если бы ты вообще не отправлялся на поиски этого сокровища, но если тебе случится когда-нибудь отыскать его, прошу тебя, серьезно подумай прежде, чем привезти его ей! Она сказала тебе, что никогда не использует его во вред Верховному королю?
– Да.
Дама Лунеда уронила руку, отступила на шаг, потом от-" вернула лицо. Когда она повернулась вновь, Александру показалось, что она как-то сразу постарела, черты лица ее обострились от страха.
– Она тебе сказала, о чем говорят на всех этих «советах», какие она держит в своих личных покоях в восточной башне?
– Конечно. Это все, что осталось ей от двора и свиты.
– И конечно, она пригласила тебя присоединиться к ее двору?
– Она хотела. И вскоре так и сделала бы. Она сама так сказала.
– Она сказала, что в такой тайне обсуждают в восточной башне?
– С тех пор, как вернулся Ферлас, она совещается со своими рыцарями об этом походе за Граалем, что так много значит для нее.
– Она тебе сказала, что умерший рыцарь, брат графа Ферласа Юлиан, был моим нареченным?
– О Боже! Нет! Я не знал. Мне так жаль. – Александр начал что-то бормотать, но Лунеда оборвала его: