Я поняла, кто был собеседником сэра Гая. Джеффри – командир его ратников и молочный брат. Разговор шел опять о леди Марианне, и любопытство одолело меня с новой силой. Наверное, этим днем я была обречена на подслушивание, и, махнув рукой на благонравие, я замерла в тени двери, стараясь не пропустить ни слова.
– Хорошо, имена и описания черни, толкущейся возле Фледстана, меня и впрямь не интересуют, – после долгого молчания сказал сэр Гай. – Ты помнишь вороного жеребца леди Марианны?
– Славящегося своей резвостью на все графство? Разумеется, милорд. Отменный конь!
– Значит, ты вчера узнал ее вороного?
Недолгое молчание, потом очень короткий, как будто сделанный через силу ответ Джеффри:
– Да, милорд.
– Как же ее конь оказался у него под седлом?
Отважившись прильнуть глазом к узкой щели между дверью и косяком, я увидела, как Джеффри пожимает плечами:
– Могу лишь предположить.
– Сделай милость!
– Он вызволил ее из обители, куда леди Марианну спрятали люди Роджера Лончема, а она в благодарность за спасение отдала ему самого резвого жеребца из конюшен Фледстана.
– Самого резвого или своего, Джеффри?
– Это имеет значение?
– Большее, чем ты думаешь. Да, и она мне сказала слово в слово то, что ты только что говорил: благодарность за спасение.
– Но вы почему-то усомнились в ее словах?
Сэр Гай, сидевший до этого в кресле, рывком вскочил на ноги и заходил по комнате из угла в угол.
– Не сомневался, пока не услышал сегодня ее пение. Джеффри, она влюблена, и я почти уверен, в кого именно. Она подарила ему не самого резвого коня, а своего! Куда более явный знак, чем шарф, брошенный на копье! Все, что мне нужно от тебя, – узнать, встречаются они или нет!
– Милорд, это невозможно! – воскликнул Джеффри.
Сэр Гай резко остановился, смерил его взглядом и мрачно усмехнулся.
– Почему? Пришел же он за ней в ту обитель, да еще нескольких ратников уложил в считаные мгновения, и все ради нее.
– Вам же известно, что осенью он дал приказ своим людям оберегать леди Марианну от любой беды. Она попала в беду, и он сам выполнил собственный приказ, вот и все.
– Не все. Он нашел время и для разговоров с ней, а говорил он обо мне, Джеффри. Предостерегал ее от меня. Зачем, если она ему безразлична? Какое ему дело, оказывает она мне предпочтение или нет? Почему он вообще отдал тот приказ?
– Все графство восхищалось ее самоотверженностью в борьбе с мором, поразившим Руффорд. Он не стал исключением.
Сэр Гай яростно помотал головой.
– Нет, Джеффри! Говорю тебе, она влюблена, впервые за все время, что я ее знаю. У нее даже взгляд сегодня иной раз становился таким, что я видел перед собой его, а не ее. Она смотрела на меня и не видела, словно смотрела насквозь, как это делает он. Говоришь, их встречи невозможны? Пусть так, но они могут обмениваться посланиями. Выследи гонца, перехвати письма, доставь их мне, – отрывисто приказывал он и, вспомнив о чем-то, рассмеялся очень злым смехом. – Да! Ты же не знаешь того, что узнал я! Они помолвлены, Джеффри. Их обручили лет десять назад. Она об этом не знала, но он, я уверен, не может пребывать в неведении о том, что касается его самого, и если она небезразлична ему…