Нужно выйти! Стены давят на меня. Закинув кружку в раковину, ринулась к шкафу, достала оттуда парик, нож, перчатки, растворитель, деструктор органики, шифон и фотоаппарат. Сложила всё в сумку с цепью на ремешке, оделась в чёрный спортивный костюм, нацепила парик и вышла прочь из квартиры. По пути в лесопарковую зону выключила телефон. Шла я около получаса, по тихим улицам без камер видеонаблюдения. Вступив на вытоптанную тропу, сделала глубокий вдох чистого прохладного воздуха. Тишина. Нет криков, шума машин и гула. Только шелест листьев, травы и скрип деревьев. Где-то далеко поют птицы, перелетая с одной ветки на другую.
Головная боль отступает. Пройдя в глубь леса, я сошла с большой тропы на более мелкую, заросшую кустарниками и вьюнами. В тени было холодно, но мне это нравится. Тело ощущается совсем по-другому, более живым. Раньше, в далёком детстве мы часто с родителями гуляли в лесу, собирали цветы, еловые ветки, ягоды. Мне нравилось ловить ящериц и жуков, изучать их, садить в шалаши из веток, уносить далеко-далеко в город и отпускать на каком-нибудь участке газона, надеясь, что через пару недель они заселят весь район, но этого не происходило.
Уйдя полностью в воспоминания, не заметила выступающих корней огромного дерева, о которые благополучно запнулась и упала на колени. Хорошо, что костюм тёмный, иначе остались бы несмываемые пятна травы. Поднявшись на ноги и отряхнувшись, я зависла на рассмотрении своих грязных ладоней. Где-то далеко, в тумане воспоминаний начало возрождаться что-то потерянное, скрытое от самой себя. Что-то неприятное и жутко обидное.
«Рассматривая свои красно-зелёные ладони, я начала плакать. Не от боли, а от обиды. Передо мной лежала россыпь ярких ягод малины, на тёмной траве они выглядели чужеродными и слишком прекрасными. Рядом послышались шаги и голос мамы:
– Алана!
Я подняла свои заплаканные глаза вверх и увидела её меняющееся лицо. Светлая кожа моментально стала красной от прилива крови, брови нахмурились, губы дёргались.
– Мам. Я несла тебе ягод и у-упала, – тонкий голосок прозвучал отдалённо.
– Ты посмотри на себя! – мама схватила тонкие запястья и вывернула их.
Я вскрикнула от боли:
– Мамуль! Ай!
– Что за свинья?! Ты будешь одежду стирать? Я тебе не обслуга! Сама будешь всё чистить. А если раны воспалятся, то я тебя даже не пожалею.
Запястья горели, слёзы текли рекой, а мольбы не были услышаны. Получив веткой по рукам, я заплакала ещё сильнее.
– Хватит плакать! Замолчи!
Мама кричала, а я ничего не могла поделать. Увидев отца, который появился из-за спины мамы, я обрадовалась, но зря. Он не защитил, не заступился, а присоединился к маме. В итоге, оставив меня одну на поляне, они ушли.