– Не иди к нему!.. – что есть силы закричал Коля, бросаясь в сторону Тани.
Люди шарахнулись от парня в сторону. Он, казалось, вот-вот уже должен был схватить ее за руку, но холодные пальцы девушки в последний миг выскользнули из его ладони.
Она шагнула вперед.
После той печальной истории прошло достаточно много лет. Сразу же после самоубийства Тани, Коля бросил практику и порывался даже уехать из города на некоторое время, но вовремя передумал. Через пару лет он все же закончил учебу по специальности и устроился работать в метро, пусть воспоминания о дне смерти Тани никогда не покидали его. Даже несмотря на то, что все вокруг были уверены, что девушка сама прыгнула под поезд, расстроенная произошедшим разладом в отношениях со своим парнем, только один Коля знал, что все это было не так.
Он видел полуночного пассажира, который воспользовался печалью девушки и забрал ее в свое царство смерти. Но в глубине души Николай часто винил именно себя во всем случившемся: ему казалось, что если бы тогда на кухне он дольше поговорил с Таней, если бы провел последний час ее смены рядом и просто разговаривал бы о книгах или о метро, то ничего этого бы не случилось. Он мог бы успеть схватить ее за мгновение до того, как она сделала шаг вперед.
За десять лет Коля успел поработать на множестве станций московского метрополитена. Он набрался опыта, подрос по службе, хоть так и не сумел выработать в себе любовь к метро. Такую любовь, которая восхищала его когда-то в Тане.
В конечном итоге судьба вновь привела его по работе на ту самую станцию, где он познакомился с этой удивительной девушкой, и где она лишилась жизни. Молодой мужчина долго ходил по платформе, гладил холодный мрамор колонн и смотрел на рельсы, вспоминая, как все было тогда, десять лет назад. Ему нелегко было даже дышать на этой станции, но он отчаянно пытался перебороть в себе вновь вернувшиеся после стольких лет тоску и гнетущее чувство вины.
Несколько дней Николай устраивался на новом-старом месте, знакомился со сменившимся коллективом. И за все это время ни разу ему на глаза не попадался тот самый полуночный пассажир, который во времена его практики мелькал на перроне довольно часто. Другие сотрудники и вовсе пожимали плечами и уверяли Колю, что такого здесь давно уже не было, а кто-то и вовсе крутил пальцем у виска, посмеиваясь над взрослым мужчиной, который верил в какие-то мистические истории о неупокоенных душах.
А однажды поздно вечером, в который раз копаясь во внутренностях механической лестницы, весь вспотевший и выпачканный в масле, Коля решил перевести дух и поднялся на ноги, чтобы несколько минут отдохнуть. Он облокотился на поручни и окинул пустую станцию безразличным взглядом. Ни поездов, ни пассажиров, ни работников. Только тишина и какое-то внутреннее благоговение перед массивными колоннами, холодным блеском мраморных стен и ослепительно-белым потолком.