– Предстоящие испытания должны очистить твою голову от безумия, чтобы ты наконец осознала, что Бархану не нужны никакие перемены, – жестко припечатал отец.
– Перемены – путь к прогрессу!
– Порядки и традиции нашего общества – это проверенная временем сила, это фундамент Барханов. А ты, Лантеялианна, намерена этот фундамент разрушить, лишить пустынный народ твердой почвы под ногами. И что предложить нам взамен, а? Пугающую темноту безвестности?
– Наш народ гниет под песками две с половиной тысячи лет, и ты до сих пор уверен, что любая попытка улучшить уровень жизни хетай-ра приведет к краху? – фыркнула Лантея, а ее тонкие брови изогнулись.
– Ты не слышишь то, что я тебе говорю, – с досадой произнес Бартелин, покачав головой. – Барханы должны оставаться под песком. За столько веков наш народ стал лишь сильнее, привык к жизни под пустынями и подчинил себе природу вокруг, изменил под себя.
– А на поверхности и не придется ничего менять.
– Ты еще слишком молода и неопытна, Лантеялианна. Ты не понимаешь последствий, которые повлечет за собой твое решение, – спокойно ответил отец. – Вот только расплачиваться за твою глупость придется другим – тем, кто наслушается твоих бредовых идей и покинет свой дом.
– Это будет их личный выбор. Я никого принуждать не собираюсь.
– А никто все равно не позволит тебе осуществить задуманное. Ради общего же блага.
Последняя фраза Бартелина была сказана угрожающе мягко и оттого прозвучала как предостережение. Лантея не стала еще больше злить своего отца и лишь ускорила шаг. Через некоторое время главный коридор стал идти чуть в гору под едва заметным наклоном, и вдалеке уже показалась массивная арка, ведущая на рыночную площадь.
Едва девушка и Бартелин шагнули под купольный свод пещеры, как в этот самый момент по всему подземному полису пронесся звук ударов в тамтамы. Эхо мгновенно подхватило шум и унесло его под стеклянный потолок, равномерно распространяя вибрации по всей зале.
Круглая площадь была непривычно пуста и молчалива: жители Бархана еще только начинали просыпаться, а ресторанные дома и лавки стояли с закрытыми ставнями. Лишь в самом центре, ближе к резервуару с зыбучими песками, теснилась небольшая группа хетай-ра: разряженные участницы городских слушаний и служители мольбищ в неброских мешковатых рубахах чинно беседовали друг с другом и лениво обмахивались веерами. На небольшом отдалении, гордо задрав подбородок, застыла матриарх в торжественном одеянии из зеленого шелка и с легкой кружевной вуалью, закрывавшей лицо, а по правую руку от нее со скучающим видом стояла Мериона, успевшая гораздо раньше сестры и отца прийти на площадь. Несколько отрядов стражи, рассредоточившись по всей свободной территории, медленно прохаживались вдоль запертых зданий, наблюдая за порядком.