Маскировка истинных целей гитлеризма мнимыми демократическими и пацифистскими стремлениями с полной наглядностью выступила в 1934 г. Это связано было с так называемой "саарской проблемой".
В числе гарантий, которые должны были затруднить в будущем германскую военную агрессию против Франции, в Версальский мирный договор была включена особая статья. Она предусматривала, что Саарская область, временно оккупированная французами, должна будет спустя 15 лет высказаться в порядке плебисцита, желает ли она войти в состав Германской республики, или же присоединиться к Франции, или, наконец, образовать независимое государство.
В 1934 г. практически стал на очередь этот вопрос о плебисците. Гитлеровцы развили самую бешеную кампанию за присоединение Саарской области к Германии. Однако там были налицо сильные антифашистские течения. Поэтому гитлеровский?
штаб пропаганды счёл необходимым пустить в ход свой обычный арсенал: угрозы, насилия, нападения из-за угла, публичные скандалы. Большим стеснением для них оказывалось присутствие в области французских войск. Тогда гитлеровцы пустили в ход дипломатическую маскировку. Геббельс, сначала было увлёкшийся и произнёсший в Цвейбрюкене, в середине июня 1934 г., резкую антифранцузскую речь, получил указание, что необходимо действовать иначе. Ровно через три дня в Берлине, в Спорт-паласе, он произнёс на митинге новую речь, решительно опровергавшую всё, что он говорил в Цвейбрюкене. "Нам демократическая Франция больше по душе, чем Франция националистическая. Национал-социализм - это не экспортный товар, и на нём лишь немецкий патент", - восклицал Геббельс. Вскоре затем национал-социалист, депутат Рейхстага Шмельцер выступил с аналогичной речью. "После плебисцита, который отдаст Саарскую область Германии, - распинался он, - исчезнет последняя причина, мешающая соглашению между Германией и Францией. Ясно высказавшись в пользу своего отечества и своей расы, саарский народ окажет всему свету гораздо большую услугу, чем все усилия пацифистов". Всё же гитлеровцы явно беспокоились насчёт исхода плебисцита. Внезапно вице-канцлер фон Папен выступил с предложением французскому правительству отказаться от решения вопроса путём плебисцита, а вместо этого решить дело полюбовным соглашением между французским и германским правительствами. Тогда ещё фашизм не оказал окончательно растлевающего влияния в Париже. Предложение фон Папена было отклонено. Для Гитлера это было большим разочарованием. "Печально, - писал "Volkischer Beobachtcr", - что искренно произнесённое немецкое слово, честный совет о соглашении не находят во французских канцеляриях хорошего приёма, но рассматриваются как маневр или как проявление слабости". Тем не менее гитлеровская пропаганда продолжалась; в конце концов она принесла всё-таки свои плоды. Много помогало Гитлеру, что в том же 1934 г. началась усиленная обработка французских политических деятелей гитлеровскими агентами. С осени 1934 г. во Франции агитация за сближение с гитлеровской Германией приобрела неслыханные до той поры размеры. В результате французским военным властям в Саарской области велено было не вмешиваться ни во что. Гитлеровские агитаторы и погромщики получили желанную свободу. Они открыто угрожали убийством тому, кто будет голосовать за автономию Саарской области, составляли проскрипционные списки тех, кто после плебисцита подвергнется аресту, конфискации имущества, лишению гражданских прав и т. д. В парижских политических кругах беспокоились лишь очень немногие. Большинство начинало уже поддаваться иллюзии, которой суждено было спустя шесть лет погубить Францию. Говорилось о необходимости идти на уступки национал-социалистам: они истинно народная партия, и нельзя оскорблять их "законный патриотизм".