Не всегда Бисмарк пускал в ход свои угрозы без серьёзного намерения привести их в исполнение. Иногда у него угроза имела достаточно реальный и зловещий смысл. В 1875 г. канцлер не только в целях шантажа поднял газетную шумиху о необходимости начать новую войну против Франции; он и на самом деле желал этого. Неожиданно быстрое возрождение французской армии после поражения 1870-1871 гг., полное восстановление в стране нарушенной войной экономической жизни, прочность французских финансов - всё это очень беспокоило Бисмарка. Поэтому, когда в газете "Post", а затем и в других органах прессы появилась знаменитая анонимная статья "Предвидится ли война?", то вся Европа поняла, что Бисмарк готовит нападение с целью добить Францию, пока ещё не поздно. В худшем случае французы должны были испугаться и даже без новой войны всецело подчинить свою политику требованиям германской дипломатии. Но на этот раз дело прошло не так гладко, как рассчитывал германский канцлер. Немедленное вмешательство Александра II, письмо королевы Виктории к Вильгельму I - всё это показало Бисмарку, что предприятие, затеянное им, будет поопаснее, чем он полагал. Немедленно же и канцлер ударил отбой по всей линии. Пресса умолкла, а Бисмарк прикинулся просто недоумевающим, на каком основании Горчаков дал понять в своей циркулярной ноте русским представителям при державах, что мир будто бы был в опасности. Канцлер даже выражал удивление, почему его делают ответственным за чьи-то газетные статьи. Впрочем, эти уловки никого тогда не обманули. В 80-х годах, в последнее десятилетие своей деятельности, Бисмарк ещё неоднократно пускал в ход плохо прикрытые угрозы войны. На французские кабинеты это действовало, на русское правительство - гораздо меньше.
Преемники Бисмарка прибегали к приёму угроз настолько охотно и необдуманно, что отчасти притупили это оружие. Бесчисленные возгласы Вильгельма II о "бронированном кулаке", который он готов обрушить на супостатов, к концу его царствования вызывали чаще улыбку, чем испуг. Но когда эти угрозы принимали форму уже очень демонстративную, они производили в той или иной степени свой эффект.
В двух случаях перед мировой войной германская дипломатия пустила в ход угрозу войны и достигла известных результатов. В первый раз это было сделано в 1909г. против России, по поводу присоединения Боснии и Герцеговины к Австрии; во второй раз тот же приём применён был против Франции, в связи с марокканским вопросом. Оба случая очень характерны, они заслуживают внимания всякого, кто изучает методы европейской дипломатии в новейшие времена.