– А моё сердце ты сейчас не слышишь?
Кристина остановилась, повернулась к Алексею и затаила дыхание.
– Нет, твое сердце я сейчас не слышу, но могу поклясться, то ощущение было реальнее, чем это только можно себе представить. Реальнее, чем наш разговор сейчас.
Алексей не мог уложить в своей голове то, о чем говорила Кристина. Он посмотрел вверх, на макушки исполинских сосен, величественно покачивающихся на ветру, сцепил руки в замок на затылке и потянулся, разминая затекшие суставы. Вновь повернувшись к своей собеседнице, он обнаружил ее застывшей на месте. Девочка глубоко и часто дышала, а ледяная бледность и дрожь в руках выдавали в ней страх. Алексей испугался:
– Что? Что случилось Кристина?
– Сделай так еще раз, – попросила она.
– Сделать что? – Не понял Соловьев.
– Ты же сейчас потянулся, да?
– Да, но как ты… – Алексей не закончил вопрос, ответ на который уже вырисовывался в его разуме. Он медленно проделал всё тоже самое: поднял голову вверх, затем сцепил руки за затылком и потянулся всем телом.
Кристина тут же вздрогнула. Перед ее взглядом, словно на мониторе ультразвукового аппарата появилось изображение позвоночника Алексея. Она увидела три источника звука и три отходящих от них волны, бегущих по всей длине позвоночного столба. Суставы в трех позвонках Алексея Соловьева были сильно деформированы, и при больших амплитудных движениях поврежденные суставные поверхности терлись друг о друга, что сопровождалось тишайшей звуковой волной, но мозг Кристины, каким-то непостижимым образом, улавливал эти звуки.
Глава 17
После событий вечерней прогулки, которые, мягко говоря, породили больше вопросов, чем что-либо разъяснили, Кристину попросили пройти на осмотр. За ней спустился Роберт Бойль и увел в смотровой кабинет, находящийся неподалеку от ее палаты. Внезапный интерес к самочувствию девочки был спровоцирован несчастным случаем с Натальей Ивановной. Молодой доктор был обеспокоен состоянием своей пациентки и хотел убедиться, что шокирующие события, произошедшие в столь ранний срок после сложнейшей операции, никак не отразится на состоянии Кристины.
Дав девочке время, чтобы прийти в себя, он попросил медсестру Мери сделать Кристине успокаивающий укол и после процедуры отпустил девушку отдыхать. Как только Мери вышла, Бойль собственноручно измерил Кристине давление и температуру. Выглядела девочка взволнованно, даже на фоне успокоительного. Роберт старался делать все процедуры как можно мягче, но в данный момент успех всей проделанной работы был под угрозой срыва. Ученый волновался, и движения выходили, несколько, скованными. От Кристины также не ускользнули и нотки волнения в его голосе.