Звук разбитой вазой с розами разнесся эхом по всей комнате. Были слышны крики и истерики, но один удар в висок их прекратил. Яркая вспышка размыла зрение девушки. Открыв глаза, она увидела свои руки в серебряных оковах. Большое помещение запутало ее среди кварцевых колонн. Девушка лицезрела зал суда. Он был полупуст. Все белоснежные лица в строгих костюмах смотрели на нее, сидя на мраморных скамьях, но эмоций на их лицах не было. Сама девушка была точно также строго одетая в белую рубашку и черные брюки, оглядела весь зал. Она увидела несколько своих знакомых, что смотрели на ее черные туфли, прищурив глаза. Звук ударов молотком судьи, отвлек девушку от разглядывания недовольных знакомых лиц.
Судья спустя мгновение объявляет заседание открытым. Встаёт секретарь. Оглашает имена явившихся в суд, и лишь одно из десятков имён ждала подсудимая – Милдред. Она, смотря на свои трясущиеся закованные руки, вспоминала, что же она сделала.
Одним деньком, столь же серым, что и ее настроение в этом черно-белом мире, она пришла домой с дурными вестями. В квартире никого не было. Дойдя, держась за белую стенку рукой от усталости, она добралась до своей комнаты. Час спустя она покончила с учебой на сегодня, и принялась ждать.
Этот весенний денек был не чем ни примечателен кроме одной детали. Сегодня та дата, в которую родилась Милдред. Она уже не ждет подарка на свое совершеннолетие, кроме одного… Возможность съехать из родительского дома. Внезапно тишину размыл звук открывающейся входной двери. И сразу же по всей квартире раздались крики. Юная леди была обвинена матерью во всех грехах, и ее, и своих. Эх, а ведь все начиналось лишь с незакрытой двери. Видать Милдред запамятовала о ее закрытии из-за усталости. Такое честное сознание в своей повинности не дало ее матери ни единого повода прекратить ругань в сторону Милдред. Мать схватила ее за волосы, и разбила об ее голову вазу с красными розами. Те лепестками посыпались на пол. Милдред вырвалась из захвата, и рванув в свое комнату, закрылась там.
– Спасибо за день рождение мама…
Прошептала Милдред, и из ее глазниц прорвались горькие реки.
Ей же спустя несколько минут пихнула мать под дверь бумажку. На ней было сказано, что из-за отсутствия успехов в лечении сердечного вида, ей грозит повестка в суд от любого, кому она навредит. Ознакомившись с бумагой, Милдред порвала ее. Она делала это яростно, с чувствами.
Пару мгновений спустя мать вломилась в комнату, и увидев порванную бумагу. Замахивается рукой, держа в ней вазу с белыми розами. Девушка не могла вспомнить что было после этого момента.
