Все мы, наверно, периодически чувствуем себя лузерами. Проблема в том, что ты просто не можешь быть успешнее всех. Тебя либо это совсем не парит, как меня не парило, либо ты вступаешь в гонку и постоянно страдаешь, как я страдаю сейчас. Забавно, что, слушая, например, Limp Bizkit, ты думаешь: «Вот крутой чувак. Своя группа, куча денег, концерты, известность». А в одной из своих песен он поет про то, что чувствует себя лузером, ничего не достойным и ничего из себя не представляющим. Как?!? И лузер он, кстати, из-за одной какой-то там девушки. Он для нее лузер. Жил, наверно, себе спокойно. И был у него свой мир, который его полностью устраивал. Ладно, может и не полностью. Он знал, что он успешный, но есть успешнее. Он как бы с самим собой каждый раз заключал сделку, закрывал глаза на то, чего не достиг и говорил себе: «Ну, когда-нибудь… Я туда иду, а значит дойду». А потом появилась в его жизни она. И эта она со своими широкими взглядами, неприступной улыбкой и большими хотелками заставила его стесняться того, что он солист Limp – мать его – Bizkit. Ему этого стало мало, потому что этого мало для нее. И, самое-то интересное, он от нее не избавится. Будет страдать, чувствовать свою беспомощность, недостаточность и несостоятельность, но будет для нее стараться. Пытаться ей – пусть даже ей это самой и не надо совсем – доказать, что он чего-то стоит. Что он стоит ее.
Вот так после случившейся обеденной беседы стало еще хреновее. И не только мне. Серега ушел, но оставил после себя в наших умах мысли. Мысли о том, как все плохо, что скоро все накроется медным тазом и, что нужно срочно делать ноги. А как их делать и куда – вопрос другой.
В кафе вечером я попал уже совсем разбитый. По пути даже думал, что хорошо бы Алисы сегодня там не оказалось. Разговаривать у меня вообще не было сил. А зайти покушать было нужно.
Молитвы мои услышаны не были. Алиса сидела за барной стойкой со своим ноутбуком и маленькими глотками попивала воду из стакана. Но, когда я подошел, чтоб сделать заказ, она повернулась и грустным-грустным голосом сказала:
– Привет… Слушай, сразу скажу. Ты только не обижайся. У меня нет сегодня настроения болтать.
Я был приятно удивлен и даже, сам того не замечая, слегка улыбнулся, после чего ответил:
– Знаешь, у меня, если честно, тоже.
Она едва заметно тоже улыбнулась и перевела взгляд в экран своего ноутбука. Там, на этом экране, был открыт вордовский лист с несколькими написанными строчками. Мелкими-мелкими строчками. Я машинально начал в них вглядываться. И как Алиса такой маленький шрифт видит? Что там написано, я так и не разглядел. Вдруг Алиса резко закрыла крышку и повернулась ко мне, недовольно щуря глаза.