— Оградку я у знакомого кузнеца закажу.
Эта участливость окатила горячей волной. Но я молча сглотнула застрявший в горле ком. Да, не научилась я ещё выражать благодарность.
Мы молча постояли у бабушкиного последнего приюта, после чего Оля вручила мне букет искусственных цветов. Я положила их к подножию креста. Но тётя Оля молча сгребла их обратно и принялась втыкать в комковатую земляную насыпь. Дядя Коля, опять легонько коснувшись моего плеча, прошептал:
— Не обращай внимания. Она переживает. И за тебя, и за Каплю.
— Похороны — это ведь затратно, — заметила я, чтобы преодолеть неловкость из-за «Капли».
— Ты не беспокойся насчёт этого, — вступил дядя Коля. — У твоей бабушки имелся счёт в колонии. Она ведь там работала.
— Шила спецодежду, — заметила тётя Оля. — Сумма набежала скромная, но…
— На перевоз тела хватило, — опередил её дядя Коля.
— А в остальном одна добрая душа помогла… — И она со значением посмотрела на брата. Тот потупился. Тётя Оля развивать тему не стала. Не ко времени. И я была благодарна за это. Денег, чтобы рассчитаться с соседями у меня не было. Если только когда удастся продать общежитскую комнатуху…
Деликатный люди! Они, отойдя в сторону покурить, оставили меня у могилы одну.
Я взяла надмогильный портрет Бабуленции. Мрачное, с заострёнными чертами. Ну прям каменный идол с острова Пасхи.
— Бабуленция! Какого чёрта ты померла?
— А что всё-таки за той станцией стоит? — спросила София за ужином и не дожидаясь ответа, сообщила: — Мне видится аллюзия на закрытое советское общество.
«Как в тебя, однако, СССР въелся!» — подумал Гумер, но озвучил другое:
— Не думаю, что молодого человека, рождённого при капитализме….-окончание фразы утонуло в чашке с кофе.
— А если это образ смерти?
— А вот это ближе к истине, — кивнул супруг с выражением подчёркнутой серьёзности.
Обоих одновременно посетила мысль: с чего бы их Лука вдруг задумался о смерти… — Здесь они тоже синхронно отмахнулись от догадки.
— Но сейчас меня беспокоит другое, продолжила она, подавшись к мужу и лбом коснувшись его лба- жест, означавший доверительность и одновременно противостояние. — Наша мама-Нора.
— Что-то со здоровьем?
В ответ София протянула мужу большой почтовый конверт, а тот сразу обратил внимание на обратный адрес: город Мирный- и далее крайне неразборчиво. После чего извлёк содержимое конверта- несколько листов печатного текста.
«На газету не тянет, хотя название вполне газетное: „Голос народа“. „Информационное издание Совета народных депутатов города Мирного“».
— Нора в политику подалась?