Резко поменявшаяся ситуация — супруг дома и почти всегда на взводе — заставил её ностальгически вздыхать по тем временам, когда проводив мужа в редакцию, а сына в школу, она могла распоряжаться собой и своим временем по личному усмотрению. А нынче даже антресоли не разберёшь без согласования с Виленом.
— Вер, мне сейчас особенно требуется тишина. Не дёргай, пожалуйста, меня по пустякам.
— Но содержимое антресолей — это тебе не пустяки. Это архив! — возразила жена. Однако муж, погружённый в размышления, уже не слышал её.
Итак, причину смерти осуждённой Кузюткиной выяснить не удалось. Всюду встречалась глухая стена под названием «Врачебная тайна».
Тогда и пришла мысль воспользоваться связями Веры. Здесь следует заметить, что прибегал к помощи жены он крайне редко. Можно сказать, никогда. Повода не было. Да и этот — не самый подходящий. При других обстоятельствах Вилен Владимирович поостерёгся бы впутывать в расследование жену, учитывая, кем была для него Капитолина в прошлом, и кем стала для него Вера. А она — жена, каких больше не производят. Ибо рассматривает круглосуточную заботу о муже не только как долг, но и привилегию. (Представляю, как содрогнутся при этом слове феминистки!) При всём при этом она работала в медицине и, понятное дело, обладала обширными связями. А находясь на карантине, ещё и временем. И тем не менее Вилен обратился к ней за помощью в последнюю очередь, когда исчерпал собственные возможности.
На его просьбу Вера ответила с энтузиазмом, ибо уже успела прикинуть: даже самая тщательная уборка не может длиться 14 дней кряду.
Итак верная спутница газетчика устроилась на кухне, предварительно поставив на газ кастрюлю с будущим бульоном, и начала методично обзванивать медицинское сообщество города Мирного.
Первым делом были задействованы соученицы по медицинскому училищу. Таковых набралось — считанные единицы, ибо большинство успело перебраться в города побольше. Затем настала очередь бывших коллег. Узнав о цели обращения, абоненты сразу настораживались, затем ловко увёртывались от ответа. Им было известно, чья Верочка жена и как следствие — куда пойдёт информация. В итоге разговор сводился к вопросу: намерен ли человек, дававший клятву Гиппократа, вернуться в профессию в столь критическое для здравохранения время. Вере ничего не оставалось, как вежливо дать понять: она в общем и целом не против. И попрощаться.
Бульон на плите уже подходил к нужной степени наваристости, а поручение оставалось невыполненным. Догадавшись о неудаче по воцарившейся за стенкой тишине, Вилен Владимирович оторвался от созерцания дыры в колонке. Конечно, её можно было разбавить общими рассуждениями. В крайнем случае- разбить графически. Тем не менее было принято другое решение. Связи в федеральной службе исполнения наказания имелись. Только вот известные журналисту телефоны в конторе молчали.