Тогда-то мы его и выловили.
— Миклуха, стой! — схватила я за руку, пытавшегося прошмыгнуть на обед мальчишку, — поговорить надо. Пойдем-ка в класс.
— Да, че опять я-то?! Лесса Феклалия?! — возмутился недовольный мальчишка. — Я с Жиркой не дрался же! Че вы опять меня куда-то тащите?! Чуть что сразу Миклуха! Че я вам сделал-то?!
— Ниче, — ответила я его же тоном. — Дело есть. Побеседовать надо бы.
Тихой сапой, не обращая внимания на вопли, я подталкивала его в сторону класса. С этими детьми нельзя слишком любезничать, иначе они сядут тебе на шею, в прямом и переносном смысле слова.
— Так обедать пора! Лесса Феклалия, — дернулся мальчишка, чуть не оставив у меня в руках клочок от своей рубашонки. — Давайте потом, а?
— Ну, уж нет, — мотнула я головой, — мы с геллой Лимой тебя уже два часа ищем. Так что идем. Поговорим о делах, а потом ты мне еще расскажешь, где ты все время прячешься.
— Да нигде я не прячусь! — вопил Миклуха, задыхаясь от несправедливости мира и лично меня.
— А вот в этом я очень сильно сомневаюсь, — подала голос Лима, — вы, молодой человек, подозрительно послушны и покладисты в последние дни. — Миклуха перестал вырываться и взглянул на нее со злостью. — А значит либо готовишь, либо уже сотворил очень большую пакость.
— Лесса Феклалия?! — он взглянул на меня с искренней обидой, — ну, скажите ей!
Ну, как вот на него сердиться? Чувствую себя монстром, обидевшим ребенка.
— Никто тебя ни в чем не обвиняет. Мне просто нужна твоя помощь, чтобы навести порядок в нашем приюте. Давай зайдем в класс, — я кивнула на вход в классную комнату, — и поговорим, как взрослые люди. Ты ведь сам говорил, что взрослый.
— Ну, ладно. Если как взрослые, — тяжело вздохнул Миклуха, делая нам одолжение. — Идемте.
Выдернул из моей хватки свою руку. Мы-то с Лимой уже отгородили его собой от всего остального коридора, чтобы он в любом случае не сбежал. Вошел в класс и плюхнулся на скамью первой парты. Я села за учительский стол, а Лима прямо за спиной мальчишки. Чтобы успеть перехватить его, если он вдруг решит сбежать.
— Чего хотели-то? — важно спросил Миклуха. — Чем помочь?
И столько самодовольства было в его взгляде, позе, интонации, что я еле сдержала улыбку. А вот Лиме это было неприятно. Она аж в лице переменилась, таким явным было снисхождение к нам со стороны мелкого хулигана.
Но зато теперь я знала, как мне быть. Какой крючок выбрать, и какую наживку на него зацепить…
— Миклуха, я хотела бы, чтобы ты стал заместителем Лимы, — я улыбнулась. — Назовем эту должность помощником управляющего.