— Поехали, — скомандовала и зашагала к коляске. — Я не позволю этому негодяю навредить Миклухе!
— Нет, — вцепился в меня Жирка, — побежали. Там не проехать, бегом быстрее…
И мы рванули. Бежать в темноте по вонючей, затхлой грязи, спотыкаясь и не падая только благодаря поддержке доктора Джемсона, то еще удовольствие. Я мгновенно выдохлась, все же это тело не было приспособлено для таких нагрузок. Ни фиалка-Феклалия, ни я сама не были приверженцами физкультуры и спорта. И я вытирая пот, заливающий глаза, задыхаясь и шепотом матеря нашу лень, клялась, что с завтрашнего дня всенепременно начну делать зарядку. Вместе с детьми.
К счастью гелл Борк на самом деле поленился идти слишком далеко. Мы пробежали всего метров пятьсот, не больше. А потом еще метров сто осторожно крались, к углу последнего дома, чтобы выглянуть и увидеть на пустыре несчастного Миклуху, съежившегося от страха на куче мусора, и гелла Борка в длинном долгополом балахоне с глубоким капюшоном. Он крутился возле небольшого костерка, над которым вился легкий, едва заметный дымок…
— Уводите мальчишек, а я отвлеку гелла Борка, — обернулась к замершему рядом доктору Джемсону.
— Это неразумно, — попытался было остановить меня он, но я грубо перебила:
— Доктор Джемсон, если у меня не получится остановить черного мага разговорами, то у детей будет еще один шанс — вы. Если же он в первую очередь избавится от вас, то потом слушать меня он точно не станет. А у меня есть, что сказать этому негодяю, чтобы заставить его нервничать, — я злобно оскалилась. — Поверьте мне, доктор Джемсон. Хотя бы один раз…
— Это может быть опасно, — не сдавался он, пытаясь оттеснить меня себе за спину. Но не тут-то было. Откуда взялись силы сопротивляться, но я стояла намертво.
— У меня осталось жить всего один день, — улыбнулась я и добавила, глядя в удивленные глаза доктора, — идите. Я расскажу вам, когда все закончится. А если не смогу… попросите геллу Изеру. Она все знает.
— Но лесса Феклалия…
— Уходите! — снова перебила я шепот доктора Джемсона, и сделала шаг вперед, выходя из-за угла на пустырь, залитый лунным светом, — спасите детей.
Я успела сделать не больше пары шагов до того, как меня заметили.
— Лесса Феклалия, — пискнул Миклуха и, скатившись с мусора, вцепился в меня и разрыдался, уткнувшись в живот, — вы пришли!
— Конечно пришла, — я присела на корточки, не обращая внимания, что подол моего платья цепляется за высохшие стебли бурьяна, и обняла мальчишку. — Ты как? Жив-здоров?
Миклуха, не прекращая реветь и обнимать меня уже за шею, кивнул. Он был смертельно напуган, его трясло и колотило. Я прижала ребенка к себе сильнее и зашептала ему на ухо: