— Даже не думай! — бросает она мне вдогонку. — Не смей идти в квартиру! Глеб, обещай мне! Ну же?!
Что еще за ультиматумы?
— Нет.
— Глеб, пожалуйста! Ты не можешь меня так подставить! — умоляюще шепчет Аня, когда мы уже входим в гулкий подъезд.
— Сначала объяснись. Тогда и подумаю, — поднимаясь по лестнице, говорю я.
— Нечего тут объяснять! Будто и так непонятно! — злится она.
Я останавливаюсь в пролете между вторым и третьим этажом, чтобы дать ей отдышаться, и говорю:
— Мне непонятно.
— Правда не понимаешь? — Кажется, она удивлена. — Ты меня обрюхатил! А теперь с вещами домой доставить намерился! И как, по-твоему, папа должен на это отреагировать?
— Набить мне морду? — предполагаю я, на мой взгляд, вполне правильный вариант.
— О, это было бы прекрасно, — шипит Аня, явно в красках представляя, как уже хоть кто-нибудь вправляет мне мозги. — Но нет.
Она натягивает фальшивую улыбку, и до меня наконец доходит.
— Попробует отыграться на тебе?
Мне не нравится эта версия. Вопреки всем своим благим намерениям, хочется закинуть жену на плечо и утащить подальше от этого места.
Аня бросает испуганный взгляд на ручку чемодана, которая почему-то начала хрустеть под моими пальцами.
— Угомонись! Он не будет меня бить! — Она вцепляется в мое предплечье тонкими пальчиками, и ее прикосновение помогает мне остыть. — Просто боюсь, он в запой уйдет.
Кажется, ей стыдно, что приходится говорить это мне. Но она вынуждена, чтобы меня успокоить. Что я с ней сделал? Мне бы на коленях ползать и прощение вымаливать… Но эти твари будто облепили меня со всех сторон!
Аня мнется, потом все же говорит:
— Просто если я приду к нему сама, мне будет проще объясниться. Может, удастся сгладить углы. Все же он станет дедушкой… Но если со мной придешь ты, он точно будет вне себя. И даже если тебе ничего не сделает, потом напьется так, что дай бог не начнет технику из дома выносить.
— По мне, вариант, где он просто бьет мне морду, — предпочтительнее, — рычу я. — Да и достойней, на мой взгляд.
— Он не станет выбирать достойный вариант. Ты для него московский мажор, так что он и связываться не захочет.
— Откуда ему знать, что я за человек? — отмахиваюсь я.
На лице Ани мелькает смущение, и я понимаю, что напал на нечто любопытное.
— Можно сказать, мы с папой из-за тебя уже не раз ругались. — Она опускает взгляд и пытается обойти меня, чтобы взбежать по лестнице.
Упираю руку в стену перед ней, не позволяя пройти дальше.
— Значит, мы заочно знакомы?
— Глеб, умоляю…
— Дай-ка угадаю: те вырезки, что нам Лара в подарок принесла… — усмехаюсь я, наблюдая за тем, как по нежному лицу расползается румянец. — В них еще дырочки были, как от булавок. Значит, мои фотки были развешаны у тебя в комнате?