— У, сука! — рычу я, подаваясь вперед.
— Реакция вроде нормальная, — усмехается он. — Жить будешь. Ну, теперь рассказывай.
— Что?
Я опускаюсь обратно на лавку. Валера усаживается рядом.
— Ты мне по телефону сказал: как же хорошо, что она вынудила меня ехать с ней, — напоминает он мои слова, брошенные в спешке, когда я просил его прислать второй вертолет для Аниного отца.
Вздыхаю тяжко и, как есть, вываливаю все другу. Он слушает, буквально раскрыв рот.
— Да я и сам, признаться, в шоке был, — подытоживаю свой рассказ. — До сих пор поверить не могу, что все так обернулось.
— Так что сейчас с Ларой и Гариком?
— Это вообще отдельная история, — отмахиваюсь я. — Лариса косит под сумасшедшую. Или не косит, хрен ее знает. Но ломает ее нехило. Боюсь, там уже не только дурь в ход пошла. А Гарик… Этот дебил вообще отличился. Пока я в коридоре объяснялся с ментами, этот придурь очнулся и в окно вышел… — Делаю паузу и кручу пальцем у виска.
— Живой? — интересуется Валера.
— Да живой, конечно! Че с этим животным будет. Но поломан изрядно. В больницу его забрали. Позвоночник повредил.
— О, ну он свое сполна хлебанет. И за Аню, и за тебя, — кивает Валера. — Но вот твоей сестре я бы ой как не рекомендовал по дурке косить. Уж лучше сесть. Даже если сейчас она только прикидывается, то после такого заведения уже не будет надобности разыгрывать из себя больную на голову.
— Согласен, — выдыхаю я. — Но больше не стану вмешиваться в ее жизнь.
— Ну наконец-то! — едва не хлопает в ладоши Валера. — Я тебе сколько говорил, что ты эту девицу великовозрастную слишком долго опекаешь? Она ведь сама ничего не умеет.
— Вот и Аня сказала, что каждый сам творец своей судьбы. И за поступки Лары я не могу быть в ответе, — бормочу себе под нос.
— Так и знал, что это просветление не могло случиться без помощи Анюты. Умница девочка!
— Ты мне вот это завязывай! — угрожающе шиплю я. — Со своим неприкрытым восхищением. Она вообще-то моя законная жена и мать моего ребенка!
— А что, ты уже передумал разводиться? — наигранно удивляется друг.
— Пошел ты! — отмахиваюсь я.
Валера смеется. И я понимаю, что ему таки удалось отвлечь меня от тревожных мыслей.
— Теперь к делу, — говорит он нравоучительным тоном, который меня всегда раздражает, и кивает на мое плечо: — Тебя заштопать надо.
— Ерунда, — морщусь я. — Само заживет.
— Заражение крови. Не, не слышал?
— Ой, угомонись уже! — Я закатываю глаза. — Сердечный приступ на фоне беспокойства о рожающей жене! Не, не слышал? С места не сдвинусь, пока мне не скажут, что они в порядке!
Перед нами вдруг останавливается мужичок, вынуждая поднять на него глаза. Черт. Я пока не готов видеть его. Поднимаюсь на ноги, чувствуя некоторую нервозность.