— Злата Глебовна, поздоровайся с мамой, — улыбаюсь я, присаживаясь на край кровати.
Златка что-то гулит. А я беру бессильную руку в свою ладонь.
— Как ты тут, любимая? — Прочищаю горло. — Мы тут вот уже потихоньку вставать пробуем. А ты когда собираешься?
Отвлекаюсь на Злату, чтобы не тонуть в своих болезненных эмоциях.
— Витек тебе привет передавал, — продолжаю после недолгой паузы. — И Андрюша. И Коля. Да все, в общем-то, ждут твоего возвращения. На днях вот Костик в гости заезжал. Помнишь Костика? Я вас в клубе знакомил в день… нападения.
Понимаю, что не выходит рассказывать только о хорошем, поэтому перехожу к наболевшему:
— Лару отправили на принудительное лечение. По ходу, у нее и правда нелады с головой. Это многое объясняет, — вздыхаю удрученно.
Поднимаюсь с кровати. Опускаю Златку в манеж, который специально для нее организовали, и переставляю поближе к кровати чашку с водой, оставленной для меня медсестрой. Выжимаю губку и начинаю осторожно обтирать хрупкую, будто хрустальную ручку. Боль буквально душит. Задыхаюсь от нее. Как же я хочу, чтобы ты открыла глаза…
Закончив с одной рукой, подтягиваю ее к губам и целую пальчики:
— Я тебя люблю, Невеличка, — шепчу еле слышно. — Я ведь, как и обещал, с тобой. Почему ты не хочешь вернуться ко мне? Знаю, что обидел. Но это слишком суровое наказание, девочка. Проснись хотя бы ради Златы. Я сделаю все, что пожелаешь! Как обещал, буду тебя на руках носить. Все, что до этого не сделал — исполню. Хочу услышать твой голос. Знаешь, я ведь даже музыку теперь не могу слушать, — усмехаюсь печально. — Только твой голос хочу слышать…
Пальчики в моей ладони вдруг словно подергиваются. Злата отчего-то начинает слишком уж активно что-то лепетать на своем. А я перевожу взгляд на Аню и, раскрыв рот, наблюдаю за тем, как неторопливо открываются голубые глаза.
— Анечка, — выдыхаю я.
Взгляд ленивый. Расфокусированный. Однако она точно смотрит на меня.
— Анют… — Волна облегчения прокатывается по всему телу.
Жена размыкает бледные сухие губки и будто выдыхает:
— М-мистер Голд…
— Злата! — кричит Аня, едва мы входим в клуб. — Куда ты помчалась, негодница?!
— Оставь ее. Пусть ребенок исследует территорию, — усмехаюсь я, проходя по пустому коридору вслед за дочкой.
Такая непоседа. Аня была права, когда еще перед родами предупреждала, что с детей глаз сводить нельзя. Хотя, как показала последняя пара лет, Аня вообще, кажется, всегда права. Или после всего неверия, которое я на нее вылил, мне теперь так безоговорочно хочется ей верить.
— Давай! — требует она, останавливаясь перед сценой.