— Осторожнее, не порви договор, — едва слышно выдыхает отец.
Бросаю в его сторону яростный взгляд. Отец начинает смотреть в окно, посвистывая.
— Макс уже в Европе. Его осмотрели врачи, — замечает он между делом. — Моего храброго мальчика залатают так, что следов не останется.
— Я рад, что его мордашка не пострадает. Ничуть.
— Ага, я передал ему пожелания скорейшего выздоровления от тебя. Теперь на следующей странице подпиши. Внизу. И еще на одной. Теперь последняя… — заглядывает осторожно издалека.
С последним росчерком вокруг меня смыкаются стены темницы. Должен заметить, что и Большакова не выглядит счастливой и особо довольной сделкой. Мы переглядываемся, адресуя друг другу холодные взгляды. Говорят, из двух зол выбирают меньшее, и наш договорной брак — именно такой случай.
— Готово! — швыряю ручку на договор.
— Минуточку. Юлий Валерьевич, будьте так добры, проверьте! — просит отец.
Полчаса тишины.
— Всё в полном порядке.
— Дайте и мне взглянуть! — отец скрупулезно водит острым взглядом по строкам договора, проверяет наши с Большаковой подписи и только потом, проверив все, подходит к девушке, расцеловал ее в обе щеки. — Добро пожаловать в семью! Обменяетесь кольцами?
— Кольцами? Ты серьезно подготовился, папа…
Обручальные кольца появляются в тот же миг. На алой бархатной подушечке два идеально круглых золотых кольца, два звена рабской цепи.
Кристина сосредоточенно натягивает мне на палец обручальное кольцо, хмурится, закусывает губу, когда кольцо застревает на узле последней фаланги моего пальца.
— Ладно, считай женаты! Свое сама наденешь, ничего сложного! — запихиваю свое кольцо в карман брюк. — Мне пора. Разбираться с проблемами!
Кажется, даже отец опешил от моей наглости. В полной тишине спешу на выход. Позади за спиной раздается трель звонка телефона.
— Глеб, постой! — останавливает меня отец. — Это Дитмар!
— Дитмар?! Что ему надо?
— Сейчас узнаем. Кристина, девочка моя, чувствуй себя, как дома, обязательно попроси Эдгара прямо сейчас приготовить тебе десерт ласточкино гнездо. Ты просто оторваться не сможешь.
С ласковой улыбкой отец дает Большаковой понять, чтобы она ушла немедленно. Она не дура и покидает кабинет в тот же миг, в компании юристов.
— Слушаю! — каркает отец и ставит телефон на громкую связь.
У меня внутри все сворачивается узлом от желания убить наглеца.
Однако вместо низкого мужского голоса я слышу звонкий, дрожащий голосок Марианны.
— Яков Матвеевич? Это Марианна Устинова-Золотникова.
— Какая честь, — язвит отец.
— Я бы не стала вас тревожить. Но вот незадача, Глеб мне даже номер своего телефона не оставил! — говорит Марианна с обидой в голосе. — Приходится через других звонить. Я звоню с чужого телефона и хотела бы поговорить с Глебом.