За спиной хозяина борделя появляется тень охранника.
— Не упрямься, Жемчужинка. Тебя купили.
— Кто?!
Горло сдавило, как раскалёнными щипцами.
— Имён мы здесь не называем. Но ты скоро познакомишься с ним. Как только мы проверим платёж и увидим, что деньги поступили на счёт, ты поступишь в его полное распоряжение. А пока пройдём…
На глаза снова опускают повязку, чтобы я вообще ничего не могла запомнить. Меня отводят в комнату. Не в ту, в которой я была прежде.
Здесь всё другое — даже воздух, по ощущениям. Под подошвами туфель — ворс дорогого ковра.
Повязку снимают. Я остаюсь в комнате совершенно одна. От показной роскоши и помпезного сочетания чёрного с золотом начинает подташнивать. На прикроватном столике стоит графин с лимонадом.
Я наполняю бокал прохладной жидкостью. Чувствуется отдалённый привкус лимона и небольшая сладость. Жидкость прохладная, приятно освежает…
Успела осушить лишь один бокал.
Слышу шаги, замершие за дверью. Приглушённый голос хозяина борделя.
Ручка проворачивается. Я хватаюсь за пузатый графин. Приподнимаю его над головой.
Так просто я не дамся уродам!
Дверь распахивается.
С громким воплем запускаю графином в дверь. Однако мужчина, купивший меня, быстрее тени. Он успевает отшатнуться обратно в коридор.
Снаряд пролетел мимо цели.
— Прошу прощения. Сейчас уладим! Я поговорю с девушкой, и Жемчужинка станет покладистой, как шёлк! — тараторит хозяин борделя.
— Нет нужды. Я её купил. Теперь это моя… Проблема, — хриплый голос.
До боли знакомый.
БЕКЕТОВ?!
— Уверены? — осторожно спрашивает хозяин борделя.
— Вполне. Свободны! — отсылает прочь.
От одних только интонаций по коже прокатывается электрический импульс.
Дверь захлопывается.
Я боюсь посмотреть на лицо Бекетова, смотрю лишь в глаза.
Они такие же ледяные, как я помню. Только блестят больше обыкновенного.
Бекетов.
Боже! Не верю своим глазам…
Это же не сон?!
— Бекетов?! — выдыхаю едва слышно. — Это ты?!
— Я, Проблема… Ждала кого-то другого?
Мужчина вальяжно проходит по номеру и опускается в кресло.
Он пристально смотрит на меня и рождает вихрь мурашек. Соски становятся тугими и заострёнными, как камешки.
Взгляд мужчины проносится по моему телу штормовой волной.
— Надо же. Выглядишь настоящей шлюхой! — криво усмехается.
— Иди к чёрту, Бекетов!
Стыд опаляет меня до кончиков пальцев ног. Я начинаю метаться по просторной комнате и искать, во что бы спрятаться от мужского взгляда.
Ныряю под простыню.
— О, сразу к делу, — хмыкает. — Похвально.
Он поднимается с кресла и сбрасывает с плеч пиджак.
На Бекетове прекрасно сидит угольно-чёрный костюм. Белоснежная рубашка режет глаза, галстук-бабочка лишь подчёркивает официальность образа мужчины.