Эмоциональность Мари — это нечто непредсказуемое. Я как будто сижу задом на жерле дымящегося вулкана, который может полыхнуть в любой момент.
— Отойдём? — предлагаю ей и утаскиваю за беседку, которая скрывает нас от глаз посторонних.
Хочется в тот же миг прижать девчонку к стене и основательно примять всюду, но она скрещивает руки под грудью и смотрит на меня с обидой.
— Значит, это твой отец расстарался?!
— Это всего лишь тряпки. Я не стал отказывать отцу и не захотел раздувать ссору из-за такого пустяка.
— Пустяки?! Очень в твоём стиле. К своим вещам ты относишься очень трепетно, даже рубашки свои запрещал брать! Но сейчас речь идёт не о тебе, можно всех остальных считать пустяками?! Эгоист!
— Я разрешаю тебе надевать свои рубашки. Довольна?
— Нет. Не желаю их носить! Больше ни одну не надену. Буду ходить в этом… царском подгоне! — нервно дёргает платье.
Приходится всё же прижать её к стене и заставить перестать нести чушь, сделав это единственно верным способом — начав целовать.
Маленькая бесявка сначала кусает меня то за губы, то за язык, причём довольно сильно и ёрзает, пихает меня крохотными ладошками.
Резко задираю её юбку и насильно всовываю ладонь между стройных бёдер.
Мари невероятно сильно стиснула их, но мой напор сильнее, пусть даже на нежной коже останутся синяки от пальцев.
Нащупываю ткань трусиков. С трудом, она настолько тонкая и почти не чувствуется пальцами.
Но подцепив край крохотного белья, сдвигаю его в сторону. Начинаю ласкать пальцами крохотный узелок клитора, надавливая и растирая по кругу.
— Это запрещённый приём, — возмущённо шепчет мне в рот Марианна и давится сладким стоном, когда дрожь возбуждения прошивает её тело насквозь.
— Зато действенный, засранка мелкая, — начинаю терзать её губки, покусывая и начиная сосать интенсивнее.
Пальцы движутся ниже, по вмиг увлажнившимся складочкам. Марианна уже не пытается бороться со мной, напротив, забрасывает своё бедро на моё и предоставляет мне доступ.
Трахай не хочу…
Чёрт. Надо как можно скорее избавить от её невинности! Почему я оттягиваю этот момент?
Хочется посмаковать этот момент, но и оттягивать больше не могу.
Взорвусь от переизбытка спермы в организме, не привыкшем к долгому воздержанию.
И так чаще обыкновенного в кулаке гонять приходится!
Сладкая влага струится по моим пальцам, прямиком на ладонь.
Марианна царапает мою шею и целуется взахлёб. Через миг опускает одну из рук ниже, по груди, на пресс, начиная царапать коготками пряжку моего ремня.
— Глеб! — слышится громкий требовательный голос моего отца.