— Сладко пахнешь. Как крем-брюле.
Ухмыльнувшись, Бекетов медленно облизывает свои пальцы и втягивает в рот сразу два, смотря при этом мне в лицо.
И господи… У меня такое впечатление, что я могу лишиться девственности только от его взгляда. Порочного и глубокого.
Призывного.
Как будто Бекетов не пальцы облизывает, а меня между ног так своим языком и губами дразнит.
Я начинаю дрожать ещё сильнее. Возбуждение становится слишком сильным.
Оно бьёт набатом в самом низу живота, порождая смерч похоти.
— Хочешь, — констатирует факт.
Облизываю губы.
— Ты слишком самоуверен.
Голос словно чужой. Низкий и бархатный. Иной.
Неужели это говорю я?!
Или Бекетову просто мастерски удаётся вытаскивать на свет все самые тёмные и порочные желания?!
— Я прекрасно знаю. И себя, и тебя. Твои желания все как на ладони…
Бекетов проводит ладонью по моей промежности и снова довольно улыбается.
— В прямом смысле этого слова. На ладони. Так сильно течёшь… Можно умыться. Так что нет смысла отрицать, Анна-Мария. Ты хочешь. Хочешь, чтобы я вылизал тебя. Трахнул языком.
— Как я могу хотеть того, о чём ничего не знаю? — спрашиваю, задыхаясь. — Покажи мне.
Бекетов запрокидывает голову назад и смеётся. Царапает мой слух своей хрипотцой, а сердце отплясывает чечётку.
— Какая ты хитрая девочка, Анна-Мария. Не так быстро. Куни надо заслужить…
— То есть я не заслужила?
Кажется, разочарование в моём голосе слишком явное. Потому что довольства на лице Бекетова становится значительно больше.
— Будешь старательной ученицей. Станешь выполнять все мои задания. И тогда я, возможно, побалую твою дырочку.
— Возможно?! Побалуешь?! Кажется, ты пытаешься меня надуть!
— Я когда-нибудь тебе лгал? — спрашивает серьёзным тоном.
— Не знаю. Чужая душа — потёмки, а ты — так вообще — бездушная адская тьма.
— И снова ты мне льстишь, Анна-Мария…
Бекетов щёлкает пальцами по клитору, начиная ласкать его. Но движения расчётливые и медлительные. Он водит по кругу, а мне хочется, чтобы он вывел жаркую и стремительную спираль.
— Ты станешь моим первым. Во всём.
— Да. Так и будет, — кивает согласно.
— Я не хочу в тебе разочаровываться.
— Не разочаруешься, — целует коленку с внутренней стороны.
— Я хочу небольшую демонстрацию. Пожалуйста… Чтобы знать на что соглашаюсь…
Кажется, моё лоно выдаёт новую порцию влаги. Потому что низ живота пульсирует бесперебойно.
— Хитрюга мелкая.
— Отнюдь…
Пытаюсь говорить твёрдо. Но выходит, что я стону. Лежу с широко раздвинутыми ногам и стону, выклянчивая ласку у мужчины, который, похоже, очень доволен таким исходом.