Все-таки пять лет немаленький срок, за это время жизнь каждого из нас изменилась. Моя-то жизнь вон как крутанулась, что до сих пор порой не могу прийти в себя от понимания, что я теперь не один. И отвечаю за парнишку.
— Планирую завтра посмотреть квартиру и начать поиски работы, — коротко дает знать о своих планах девушка.
— Какая еще квартира? — удивленно произносит босс, не веря в то, что услышал только что.
Да, Слава девушка с характером как была, так и осталась. Только теперь это очень красивая девушка и, пожалуй, самостоятельная.
— Пап, мне двадцать три года и неужели ты думаешь, что я буду жить с родителями под одной крышей? — вопросительно приподняв бровь, интересуется Слава, а я залипаю на нее взглядом.
До чего же она красивая. Ее смуглая кожа, которую хочется целовать и гладить, ключицы, по которым хочется провести языком и оставить след от зубов сводят с ума. А пухлые губки, что бессовестно улыбаются, и искрящиеся зеленные озера, оберегающиеся роскошными ресницами, не позволяют отвести взгляд.
— Кхм — кхм, — резко оборачиваюсь в сторону Арсения, который нагло пинает меня под столом, а сейчас сидит и ржет надо мной.
Усмехаюсь своей тупости, ощущение такое, что мой голодный взгляд, обращенный на Славу, заметили все, кто сидит за столом.
— Я думаю, что этот месяц ты поживешь дома. Итак, пять лет отсутствовала, — голос босса звучит твердо и обсуждению не подлежит.
Но Слава была бы не Слава, если бы промолчала.
— Через две недели приезжает Максимилиан, куда мне, по-твоему, его заселить? — резко поднимаю голову и убийственным взглядом впираюсь в улыбающеюся девушку, понимая, что мне ни хрена не послышалось и у нее есть парень.
И скорее всего, я даже знаю, как он выглядит. Белобрысый качок, которого за последние полгода мне хотелось отхерачить как никого другого. В социальных сетях почти на каждой фотографии они вместе, будь то пляж или горы.
Постепенно до меня доходит, что девочка Слава смогла меня отпустить.
— Какой еще Максимилиан? — поперхнувшись соком и, вытирая губы и подбородок, интересуется босс у дочери, которая отвечает ему уверенным взглядом.
— Мой друг.
Сжимаю в руке вилку так, что та немного гнется под давлением, мысленно ругаю себя последними словами. Вот ведь придурок и сам виноват, что сказать. Мог бы за пять лет хоть как-то дать о себе знать, а в итоге погрузился в работу, начал строить свой бизнес и надеялся ее забыть или сделать счастливой по возвращении. А получается, что остался в дураках.
Дальше ужин проходит в более тихой обстановке, за которой я узнаю, что Слава работала в киностудии и видела своими глазами, как идет работа. И да, про белобрысого и их дружбу узнаю тоже достаточно. Настолько, что не выдерживаю ее счастливую речь, прощаюсь с семьей босса и, взяв на руки практически сонного Антошку, покидаю дом.