Подхожу ближе, и опускаюсь на корточки, поднимая на Соню взгляд:
— Не дуйся, Сонь. Я говорил лишь о том, что тебе не стоит перенапрягаться, в твоем положении. А ты как ванька-встанька, только и скачешь вокруг своей родни. Теперь уже неосознанно и меня под опеку начала брать. Сколько еще дней до родов? Не боишься из-за своей активности родить раньше времени?
— Не боюсь, — фыркает она, наконец оборачиваясь.
Вижу, как ее взгляд скользит к ногам, у которых так и лежит ее потеря, и серые глазки начинают округляться. Внимание переключается на меня, а затем Соня делает неловкую попытку быстро нагнуться и поднять предмет, который ее так напряг.
Ловлю ее, вынуждая выпрямиться:
— Вот я об этом, Сонь, — с укоризной говорю я. — Ну куда ты так наклоняешься. Что я, прокладок не видел…
Осекаюсь, наконец изучив взглядом выпавшую из Сониного кармана вещь. И не могу сдержать улыбку.
— Это не то, о чем ты подумал! — тут же решительно заявляет моя глупенькая девочка.
Удивительно, но каждый раз, когда она волнуется, непроизвольно переходит на «ты».
— А ты уже знаешь, о чем я подумал? — с усмешкой спрашиваю я, поднимая наконец белоснежный лоскут ткани с мраморного пола.
Выпрямляюсь в полный рост, нависая над Соней, и поднимая на уровень своего лица знакомый платок.
— Конечно знаю, сейчас надумаете, что я ваш платок с собой таскаю, п-потому… что… — запинаясь начинает Соня.
— Потому что ты тоже ко мне что-то испытываешь? — подталкиваю я, не в силах скрыть довольную ухмылку.
— Ничего подобного! — в ужасе принимается отпираться Соня.
— О, конечно нет. Мы ведь просто варианты накидываем, верно? — усмехаюсь я. — Например, это вовсе не мой платок, просто у тебя дома завалялся точно такой же?
Обнадеженная моей благородной подсказкой, Соня неуверенно кивает.
— И ничего, — продолжаю я, — что это платок от Армани.
Поджимаю губы, всем своим видом давая понять, что я вроде как не нарочно развеиваю мною же предложенное оправдание.
— Вполне возможно, что у тебя просто насморк был, прямо перед отъездом в Москву? — накидываю я новый вариант. — А остальные платки в стирку уже угодили, не оставляя тебе вариантов?
Соня снова неуверенно кивает, жалобно хмуря бровки. Но меня так просто не проймешь.
— Правда он кажется совсем чистым, — продолжаю я, пожимая плечами. — А у тебя ни малейшего намека на недавний насморк.
Уже не в силах сдержать улыбку, когда она обиженно надувает губки.
— Ладно, — сдаюсь я, не в силах ее и дальше мучить. — Сделаем вид, что я ничего не видел.
Вкладываю в ее ладонь свой платок, — тот самый, который я завязал на ее шее в день их с Геной свадьбы, — и заговорщически шепчу: