Да будет так. Одна жизнь за другую…
— Но ведь ребенок не погиб!
Мой палец завис на спусковом крючке. То, что я услышала — было невероятным. Если это была ложь ради спасения… Наплевать. Она работала. Я была готова ухватиться за любую надежду, пусть даже откровенно призрачную. И если она звучала как "твой сын не мертв — он жив", то я была готова бросить все, только бы услышать эту фразу еще раз.
— Что?
Акушер прикрывал голову руками, стоял на коленях. Но при этом пугливо повторял одно и то же.
— Он жив, ваш ребенок жив! Он не погиб, он выжил! Ребенок был живой, когда родился!
Руки затряслись. Они все больше опускались под тяжестью пистолета. А вместе с ладонями дрожали первые слезы у меня на ресницах. Я не верила своим ушам.
— Продолжай…
Вокруг все молчали. Никто ничего не делал. Марс смотрел на нас и ждал развязки. Он знал, куда везет меня. Он выполнил то, что обещал. Он говорил, что выяснит, что произошло. И сдержал обещание.
— Все произошло не так, как вы подумали, мэм! Ребенок был жив и здоров — хороший прекрасный мальчик! Он родился без каких-либо отклонений!
— Тогда почему я все эти годы считала, что сын был мертворожденным?! Хочешь сказать, я сама придумала эту историю, а?!
Пистолет опять смотрел в висок тому врачу. Но я понимала, что не выстрелю. Я молила Бога, чтобы он сказал еще хоть что-то. Хоть пару предложений о ребенке, которого я давно похоронила. Неужели зря?
— Все дело в том… — цедил акушер детали той аферы, словно каждое слово стоило огромных денег. — Дело в том, что я подделал заключение о смерти.
— Что?
Я была готова взорваться. Мои руки просто горели от желания ударить этого мерзавца прямо в морду.
— Мне пришлось, меня заставили! — оправдывался тот, из-за кого я столько мучилась. Считала себя недостойной быть обычной матерью. А все оказалось гораздо проще. Меня обманывали.
— Кто это сделал?! — орала я. — Кто?!
— Я не имею права говорить, я подписал согласие не разглашать…
— Кто?! — крикнула я и огрела врача рукоятью. — Говори, сука!
Меня всю трясло от эмоций. Это был самый тяжелый момент в моей жизни. После той минуты, когда Джош сказал, что сын не выжил.
— Он меня заставил это сделать! Ваш муж меня вынудил на это пойти!
— О мой бог… Джош…
— Мне было приказано подделать документы, чтобы закрыть вопрос! Малыша оформили бесхозным подкидышем, будто он появился из ниоткуда — подбросили! Полиция забрала его и пристроила в детский дом! Это все, что я знаю! — рыдал акушер. — Пожалуйста, клянусь… это все, что мне известно.
— Зачем? — застыл у меня вопрос на губах. Я не могла никак понять, как такое вообще возможно. — Зачем он это… сделал?