Ирина молча выслушала его проповедь, вкладывая все силы в то, чтобы не потерять лицо. В душе назревал настоящий армагеддон, но снаружи она оставалась совершенно невозмутимой. Закрылась, проживая боль внутри себя и не желая демонстрировать истинные чувства человеку, ставшему вмиг чужим.
— Ну раз ты так решил… — холодно проговорила она и, сглотнув горький ком, поставила размашистую подпись на документе. — Но отработать положенное все равно придется.
— Я в курсе. — Дмитрий забрал рапорт, но уходить не спешил. Неуверенно переминался с ноги на ногу и мял в руках злополучную бумагу. Как-то некрасиво все вышло. Не так он собирался поговорить с ней, но что-то пошло не по плану.
— Что-то еще? — Голос не дрогнул, выдержка не подвела.
— Нет, я… — Он замялся, мучительно подбирая слова. — Я хотел извиниться…
— Смешно. — Ирина криво усмехнулась и указала на дверь. — Свободен, Шугарев.
Дмитрий недовольно поджал губы и направился к двери. Каждый его шаг отдавался в ушах похоронным набатом и увеличивал пропасть между ними.
Ирина с большим трудом дождалась, пока он скроется в коридоре и, шумно выдохнув, прикрыла глаза, пытаясь удержать в себе бурю, что разносила внутренности в щепки. Как ни странно, но удивления не было, она всегда знала, что так и будет. А когда появилась Алена, быстро поняла, что это будет именно с ней… Дмитрий нанес сильный удар, но не сломил ее. Жизнь ломала и сильнее. Ирина переживала и не такое. Главное, сын и мама живы и здоровы. Сама вроде здорова. Работа есть. Квартира есть. Грех жаловаться. Ну мужчина бросил. Бывает. Бывает со всеми. Тем более если разница в возрасте не в пользу женщины. Если у этой женщины взрослый ребенок. И если она начальник своего любимого. Оставалось только стать сильной и циничной. Какой смысл реветь? Какой смысл устраивать сцены ревности?
Непрошеные слезы помимо воли задрожали на ресницах. Крупными каплями срывались с высоты, скользили по щекам и падали на стол.
Дима ушел. Бросил ее. Снова она осталась одна… Судорожный всхлип едва не разорвал легкие, выпуская на волю эмоции. Уронив голову на руки, Ирина отчаянно зарыдала, оплакивая свою любовь. А ведь так хотелось верить в счастливое будущее. И она верила, упрямо заглушая внутренний голос и следуя зову сердца. Хотела любить и быть любимой, но что могла дать Дмитрию? Эта работа, как проклятье, забирает все силы, эмоции, время. Не остается совершенно ничего, кроме пустоты в душе и разочарования от никчемности своего труда. Многих система ломает, вот и Дима не выдержал. Эта мясорубка перемолола его и выплюнула, а она? Она смирилась со своей участью и уже не пытается вырваться из порочного круга. Только вот теперь осталась совсем одна…