Более тридцати лет он преподавал в Университете, к которому примыкал производственный отдел, он преодолел немалый путь от неумелого студента до профессорского звания, от теоретических основ до собственных смелых гипотез, от задумок до реализаций и оформления патентов. Для своего возраста ему удалось сохранить достаточную гибкость ума, чтобы не превратиться в закостеневшего старика, бездумно повторяющего давно заученные фразы. Профессор держал свой мозг в прекрасной форме, он был открыт новым веяниям, он совершенствовал собственные приспособления и с большим нетерпением ждал предстоящей международной конференции.
Под его руководством находился проект, о значении которого знали лишь единицы и носивший неофициальное название «Мантикора». Профессор сплотил вокруг себя кружок приближенных коллег и с большим азартом принялся за эксперименты, довольно быстро позволившие нащупать правильное направление дальнейших исследований. Если бы не препоны, выражающиеся в бумажной волоките, если бы не проблемы с поставками некоторых компонентов машин, если бы со стороны руководящих личностей было бы больше отдачи и желания идти навстречу… Если бы… Слишком много сослагательного наклонения, неуместного в реальной жизни, действительность была такова, что даже те мизерные, сиюминутные успехи давались учёным с превеликим трудом.
Иногда профессор в самом деле не понимал ответственных людей, принимающих решения: неужели они не заинтересованы в дальнейшем развитии? Неужели они просто не понимают, какой шанс выпал всему Университету, какое уникальное открытие готовится в его стенах? Сколько раз ему приходилось сдерживать гнев, чтобы не сорваться на никчёмных дилетантов, стопорящих всю его работу! Накопленные за время преподавания идеи рвались наружу, его распирало от открывающихся возможностей, он не уставал изобретать всё новые способы применения образцов, попавших в его бережные руки. Перспективы грозили расширить представления о механической обработке, перевернуть их, по-новому осмыслить данную дисциплину…
Это был не только его шанс, это был шанс всего человечества, это был шаг на следующую ступень технологического развития, но в данный момент только несколько человек имели представление об истинной ценности экспериментов с непонятным названием «Мантикора» и, увы, практически не имели никакой поддержки руководящего состава и всех тех привилегий, исходящих от него.
Утром профессору хорошо думалось, он был один во всём здании, и ничто не портило иллюзорную свободу его изобретательской фантазии. Для себя он давно принял решение, что доведёт работу до конца, несмотря на внешние раздражители и полное непонимание и неприятие его попыток. Он точно знал, что в образцах скрывается внушительный потенциал, и результаты экспериментов всё больше подтверждают его ожидания.