После ужина Гоша вышел на улицу. Вечерний сумрак не стремился окутать округу и ждал прохладных ярких звезд, чтобы сковать силуэты домов покоем. Обогнув дом, Гоша вышел к кустам ежевики. Они начинали цвести, аккуратные букеты из розоватых цветков ютились в пунцовых ветвях. Ветви переплетались, раня друг друга шипами и подставляя цветы к небу, где-то в их недрах застрекотал кузнечик. Протяжно и остро, разрезая густоту вечера своей трелью. Гоше захотелось стать кустом ежевики, стоят там, где не найдут топоры людей. И молчать. Лишь слушать вечерние трели и музицировать с ними.
Уединение Гоши прервал Леха. Он прошуршал гравием дорожки и, подойдя, хлопнул Гошу по плечу:
– Я тут вспомнил кое-что. Помнишь, как ты давно еще хотел сценарий фильма написать? Может тебе написать сценарий для спасения Светы? Можно снять фильм-разоблачение. Как раз отзовешься максимально плохо о том, что происходит вокруг. Да и ты снова общаешься с этим другом своим, телевизионщиком.
– Сашей. – Поправил Гоша. Он по-прежнему смотрел на цветки ежевики и думал, что у Светы было платье в похожий цветочек. А ещё у неё были тонкие красивые руки. И острые плечи. Когда она надевала то платье, то становилась похожа на утонченную воздушную птичку, которая вот-вот выпорхнет из рук и улетит в закатные лоскуты неба.
– Да, Сашей. Так вот, попробуйте снять фильм, почему нет? Я помогу, чем смогу, только говори. – Лёша замолчал и достал из кармана пачку. Закурил. Гоша чувствовал его присутствие рядом, и от этого почему-то становилось спокойно. Он наконец понял, о каком спокойствии говорил Лёха, когда больше двух лет назад предлагал приехать в отпуск к родителям. Не купи Гоша Рибус, он бы не стоял сейчас здесь. Может, он бы уехал всё-таки заграницу, как и мечтал. И, скорее всего, не встретил бы Свету.
– А Света хотела детей? – Внезапно спросил Лёха. Голос его стал глуше и глубже. Гоша снова оторвался от мыслей.
– Мы это особо не обсуждали. Обсудили, что оба не против. Просто договорились, что через несколько лет, как поженимся, устаканимся, вернёмся к разговору. – Лёха молча кивнул. – А что? Почему ты спрашиваешь?
– Ленка. Я не говорил тебе. Не знаю, почему, именно сейчас захотелось сказать. После тех наших событий с Рибусом, как ты на шоу пошёл, она естественно обо всем узнала. Пришла однажды с работы и сказала, что ей страшно заводить детей со мной. А мы хотели, планировали даже.
Гоша посмотрел на Леху. Он недвижимо, с закрытыми глазами, говорил эти слова. Слова падали под ноги отбельными фразами и застывали от тяжести. Словно они шли из самого сердца Лехи.