«Нужно, но только я встретил давнего своего друга. Вернее даже не друга,– Влад слегка замялся,– когда то я его спас, и он посчитал, что должен мне отплатить тем же».
«Интересная история. Расскажешь?»– Игорь придвинулся к ним поближе.
«Да тут то и рассказывать нечего. Это совсем не интересно. Обычные будни обычного солдата»,– Владу не хотелось об этом говорить, но Игорь так грустно вздохнул, что мужчина всё же решил рассказать,– это было перед самым моим дембелем. Вторая Чеченская компания. Мы тогда вошли в село. Говорили, что там прячутся боевики, но оказалось всё тихо и мирно. Я уже почти спал, когда меня пихнул в бок командир: «Пять минут на сборы. Выступаем». Я был на столько сонный. Да и лишние вопросы начальству задавать не принято. Я человек подневольный. Сказали копать, копаешь, сказали в атаку, встаёшь и идёшь, не смотря на то, что уже трое суток без сна. Ехали мы не долго, приехали к крайнему дому села. Сержант по приказу капитана с ноги дверь выбил. Разумеется там все спали. Два часа ночи как-никак. Он их всех из постелей повытаскивал, и давай орать: «Где боевики прячутся?» В доме женщина и трое детей. Старший сын, ему тогда пятнадцать едва исполнилось. Ещё две девочки. Семи и двенадцати лет. Думаю, возможно капитан на грудь тогда неплохо принял, а может крышу сорвало, такое иногда на войне бывает, когда постоянно ждёшь, что из-за угла в тебя вылетит пуля. И вот он с предохранителя пистолет снял и в младшую им тычет, орёт матери «Говори все что знаешь, а иначе я её застрелю», и обратный отсчёт начал. А глаза такие злые. Чувствую если ничего не предпринять, застрелит ведь, выскочил я на линию огня, кричу: «Ничего она не знает. Оставь их в покое», а он в ответ «Уйди, застрелю». А как я уйду, у самого ведь Кирюшка, такой же, а то б кто на него пистолет наставил, стараюсь успокоить капитана, а он только ещё сильнее распаляется. Сержант там тоже пистолетом стал размахивать. Сдержал капитан своё слово, выстрелил в меня. Пуля мне в живот попала. Чувствую, начинаю терять равновесие, не знаю, как у меня пистолет в руках оказался, как снял его с предохранителя, тоже не помню, но выстрелил два раза, и потерял сознание. Когда утром наши пришли нас искать, то забрали меня и два трупа. Наша вылазка была ни с кем не согласована. Нас признали дезертирами. К счастью в роте нашлись свидетели, которые слышали как капитан в приказном порядке велел мне и сержанту идти с ним. Тестю пришлось очень постараться, чтобы отмазать меня. Время то было какое, и военные и гражданские суды были завалены подобного рода делами. К счастью меня эта чаша минула. Меня отправили домой. С тех пор мы с тестем лучшие друзья, ведь ни что так не сближает людей как общие секреты. И знаете, что странно. Этот пятнадцатилетний пацан сам из меня пулю извлёк. Зашил капитально. Когда дети живут на войне они рано взрослеют, и быстро всему учатся. Рана даже не загноилась. И вот нежданно негаданно я встретил Рашида. После войны он поступил в медицинский. А после стал практикующим врачом. Я его сначала даже не узнал, ведь когда я его десять лет назад видел, он ещё совсем пацаном был. Он тоже узнал не меня, а свою работу. Пуля то мне как раз в центр глаза татуировки попала. Шрам там теперь такой, будто солдат удачи подмигивает. В общем не взял он с меня за лечение ни рубля».