– Сильней. Иди до конца. – Сквозь этот свист и крик, она ещё смогла услышать его слова, а потом совсем перестала что-либо слышать и чувствовать, кроме боли в руке. Камень начал словно сжиматься сам, а боль все не отступала, она захотела разжать руку, но мышцы словно заблокировало, и рука продолжила сдавливать ужасный артефакт. Она закричала и не услышала собственного крика, а лишь последний крик ведьмы, вырвавшийся из камня.
Всё стихло, буря улеглась, маг пошатнулся, шагнул, она прекрасно его видела, да и слышать тоже скоро сможет нормально, когда отойдёт от этого безумия. Но вдруг на неё нахлынула ярость, слепая, всепоглощающая, может Валфэйр и смог бы ответить ей, но он был истощён, сделал слабый магический блок, который она прорвала кулаком, потом схватила его за шею, и начала душить. Теперь она вовсе не была похожа на себя, глаза горели алыми огоньками, кожа почернела, а из пор у нее шёл чёрный дым. Одежда же ее превратилась в субстанцию этого же цвета, летающую за ней.
– Лин, хватит, остановись! – прошептал он еле двигающимися губами, но она не остановилась, а только чуть-чуть ослабила хватку, чтобы сдавить с новой силой, маг это понимал и его мозг, как маленький торопливый рабочий, искал решение и вдруг вспомнил, он, словно видел прошлое, тот момент, когда его мама пела лечебную песнь, что тогда произошло с ним.
О душе она поёт, и поклон нам шлёт тяжёлый
Этот голос прозвучал, как голос искусителя, словно у неё в голове. Одной строчки оказалось достаточно, чтобы она отпустила. Навалился кашель, чёрный дым постепенно отступил
– Что это? – И она снова закашлялась. Валфэйр на всякий случай призвал косу, которая не расходовала его сил, и ответил:
– Ты теперь файдер, это мутант, который в ярости приобретает сверхъестественную силу и скорость, не соображает почти ничего, и обладает ещё всякими разными фокусами, – он вспомнил те времена, когда жил в посаде, когда он был ещё ребёнком. Приходил к ним в город файдер, человек сам по себе был очень спокойный, про своё проклятье рассказал, отец Валфэйра настороженно после этого на него поглядывал. – Если бы не мамина лечебная песнь, ты бы точно меня задушил,а – продолжил он.
– Лечебная песнь, что это, как она действует? – кашель начал понемногу слабеть.
– Это что-то наподобие заклинания, – ответил Валфэйр. – Оно лечит раны, восстанавливает кости, может даже спасти от пожирающего заклятья, но вылечить от болезни оно не в силах. А ещё оно успокаивает тех, кто его слышит, порой даже дурманит. Что ж, надо идти, портал скоро откроется, упустим момент и навсегда останемся в этой пустыне. – Он надел рубашку, потом мантию: – Чувствую себя замечательно, спасибо, Лин, словно скала с плеч свалилась. Линда про себя так сказать не могла, правда после лечебной песни она почувствовала спокойствие, но с этим спокойствием становилось как-то скучно, да и не привычно жить, скала, свалившаяся с плеч мага, теперь лежала на её плечах.