– Ага, – поддакнул Даня. – Не будут они ничего сносить, только окна первых этажей заделывают, кусками какого-то синего забора, а этот забор потом кто-то с успехом отковыривает и так из года в год.
– Ну, надо же бездомным где-то спать, прояви толерантность, – Азар улыбнулся.
Потом они сели на автобус, который довёз их прямо до больницы, в которой и находился врач, к которому Азар периодически ездил наблюдаться. В автобусе было открыто окно, и весенний воздух обдувал пассажиров, он даже сдул с Дани кепку, которую тот по рассеянности надел, совсем не применив усилие. На Азаре же кепки не было вовсе, его волосы, которые было давно пора стричь, болтались как метёлка перед глазами. Мама его хотела подстричь, но частенько она не успевала уловить момент, и Азар одним движением ножниц срезал себе всю чёлку, получалось не очень аккуратно, зато быстро и без мокрых волос. Мама каждый раз обещала ему не мочить волосы, но каждый раз это делала, а когда он возмущался, она говорила:
– Ну, без этого нельзя, я на сухую стричь не смогу. – Нет, не то, что бы, он не любил мыться, намокнуть целиком, это не было проблемой, но когда тебе мочат только шею, это отвратительно. И сейчас упавшая кепка друга, как раз навела на мысль о том, чтобы в очередной раз срезать чёлку. Да, так он и сделает, когда придёт домой.
Но вот автобус остановился перед больницей, Даня встал с места, а Азар даже на него не садился, и друг не спросил его об этом, видать понял, что стоять на своих ногах, после шестнадцатилетнего отдыха доставляет удовольствие, причём огромное.
Когда они вошли, пришлось купить бахилы, потому что с собой у них не было. Даня отыскал в коридоре автомат и бросил в него монетку, автомат выплюнул один синий бочонок, в котором тугим рулоном были свёрнуты бахилы. Он натянул их, затем монетку бросил Азар, но автомат почему-то зажужжал, защёлкал, а потом затих, будто ему ничего и не давали.
– Интересное кино – произнёс в недоумении Даня.
– Дискриминация по недавней инвалидности, – отчеканил Азар и совсем слабо шлёпнул автомат по железной откидной крышке. – Давай, дорогуша, налаживай пищеварение, – добавил он, а потом вдруг присмотрелся к рисунку на крышке, и что-то ему показалось странным. На крышке был изображён медведь и после удара этот медведь немного изменил свою форму, его черты стали более размытыми и сплющенными. Азар потрогал рукой автомат, а потом отдёрнул её, автомат будто нагрели на солнце в жаркий летний день. Глаза его друга в этот момент, как и его лицо, ушли куда-то за сам автомат, где тот был подключён к питанию, поэтому Даня этого изменения видеть никак не мог.