Вдруг Эдан замолчал, дотронувшись руками до шеи, и поморщился, словно что-то доставляло ему неудобство. Даррелл с удивлением наблюдал за ним, он только сейчас заметил его чёрный ошейник.
– Что это? Кто-то стал твоим хозяином, Эдан? – поинтересовался он. – А, я понял, хозяйкой. Это та демонесса?
– Ей не нравится, что я играю по своим собственным правилам, – ценой невероятных энергетических усилий Эдан не позволил ошейнику сжаться.
Король не удержался от едкого замечания:
– Ты же говорил, что не потерпишь над собой власти кого-то другого, кроме меня.
– Так и есть. Но на этот раз ты сам скоро окажешься в моей власти, Даррелл.
Из-под ошейника потекло несколько струек ярко-алой крови, теперь он не сдавливал горло Эдану, а ранил острыми шипами, появившимися на внутренней стороне и проколовшими ему кожу. Лорд снова сосредоточился, сконцентрировав остатки энергии. Спустя несколько мгновений, ошейник расстегнулся и упал к его ногам. Побледневший и совершенно обессиленный, Эдан взглянул на Даррелла, которому стало не по себе после увиденного.
– Подойди ко мне, – приказал ему лорд огня.
– Ты правда хочешь прямо сейчас меня трахнуть? – сквозь зубы спросил Даррелл. – Нашёл время…
– Я хочу сжечь тебя, Даррелл, хочу сделать тебе ещё больнее, чем было мне самому в тот момент, когда я узнал о том, что оказался для тебя всего лишь надоевшей вещью, – сверкнув вспыхнувшим в глазах адским огнём, ответил ему Эдан и расхохотался, заметив настоящий испуг на его лице. – Да подойди ты, ну же!
Даррелл с неохотой подчинился и всё-таки подошёл к нему. Эдан порывисто притянул его к себе и крепко обнял.
– Всё, что я хотел – это чтобы ты был рядом со мной, – прошептал Эдан, покрывая нежными поцелуями его губы, щёки и шею.
Дарреллу показалось, что его объяли языки пламени, и он на самом деле сгорит сейчас заживо, но, спустя мгновение, понял, что ощущает только приятное тепло по всему телу. Он закрыл глаза, отдавшись во власть рук, ласкающих его. Былые ощущения всколыхнулись в нём со страшной силой, и он невероятным усилием воли заставил себя подумать об Амайе. О своей любимой и навсегда потерянной жене, которую убил Эдан. Нет, он больше не поддастся пьянящей разрушительной страсти.
– Даррелл, я люблю тебя! – в исступлении твердил Эдан. – Я так скучал по твоей улыбке, твоему чистому дыханию, по нашим ночным беседам. Ты снова со мной, это похоже на сладкий сон и я не хочу просыпаться… Неужели ты так плохо думал обо мне, что я убью твою дочь, Амаранту? Она очень похожа на тебя.
– Я всегда считал, что она больше похожа на Амайю, – возразил Даррелл.