После укола ветеринар перебинтовал ему руку и стал мерить пульс. Постепенно тот стал замедляться, снижаясь до нормы, дыхание стало более глубоким, а с лица схлынул лихорадочный румянец.
– Что ты ему вколол?
– Гормоны, которые назначают, если после метки омеге стало очень плохо. Не все её нормально переносят, организм может слишком бурно реагировать и отвергать её. Гормоны помогают сгладить реакцию и смягчить борьбу иммунитета.
– А ему так можно делать?
– Алек, а я знаю? Я первый раз слышу об этом наркотике. Но ему помогло, кажется. Скорая приедет, скажет точнее.
– Спасибо, Фил. Я очень за него испугался, – Алек вытер навернувшиеся слёзы.
– Да ладно, не реви, – альфа улыбнулся, обняв юношу. – И не таких спасали, чего ты. Принеси ему лучше воды, пусть попьёт.
Алек убежал в дом, а Филип сел рядом с парнем.
– К-и-ис-а, – позвал Жак, оглядываясь в поисках кошки. Но той нигде не было. Альфу рядом он, кажется, даже не замечал. А тот замурчал тихонько. После многих лет работы с животными он научился мастерски воспроизводить десятки их голосов. Поэтому кошачье мяуканье было чертовски похоже на настоящее.
Блондин удивлённо обернулся и во все глаза смотрел на мужчину. Это был незнакомый, пугающий человек. Но он издавал звуки животного. А животных он не боялся, они ведь были безобидными и добрыми.
– Т-ы..
Филип кивнул и замурчал громче. Жак совсем потерялся и приблизился, принюхиваясь. От альфы пахло парным молоком, что только больше убедило парня в том, что ему можно доверять. Поэтому он нырнул под чужую руку и прижался к крепкой груди, слушая урчание, которое мужчина ловко исполнял, гладя парня по волосам.
Алек, стоящий позади них с водой немало удивился, но мешать не стал, тихонько оставив стакан на ступеньке и уйдя в дом. Филип лучше него объяснит всё скорой.
Скорая приехала спустя минут пятнадцать и долго возилась вокруг омеги, осматривая и пытаясь прийти к какому-то выводу.
– Нам уже сообщили об этом случае, так что мы были готовы. Но мы не знаем, как быть. В больницу тащить его не хочется, они очень боятся любой смены обстановки и других людей. Если он нормально себя чувствует, лучше оставить дома.
– А лечение есть какое-то?
– Никакого пока, к сожалению. Мы колем им поддерживающие препараты по типу вашего. Но больше ничего сделать не можем. Наркотик выведется через некоторое время, недели через две, и таких приступов больше, по всей видимости, не будет после этого. Но мозг мы восстановить не можем.
– Пока наркотик будет в нём, будут такие приступы?
– Они возможны, но это зависит от организма. Чем сильнее иммунитет, тем меньше будет приступов. Для двоих наших пациентов уже первый оказался смертельным, шестеро попали в реанимацию. Он самый сильный и тяжёлый. Потом наркотик будет распадаться. Вот лекарство, которое мы им вкалываем, оно лучше. По четверти куба перед сном каждый день в течение недели. Больше мы ничем помочь не можем. Он должен сам справиться.