– Не знаю, я уже боюсь заранее предполагать что-то.
– Знаешь, что, Алек, я тебе сейчас такой ужин приготовлю, что ты сразу простишь мне все обиды.
– И какой же ты ужин приготовишь?
– Божественный.
Омега чуть улыбнулся, положив голову на стол и искоса смотря на мужчину. В голову проникла мысль, что Иво брал какими-то пространственными словами и обещаниями, а Вислав просто брал и делал. Это подкупало.
Пока Вислав готовил «божественный» ужин, Алек решил развесить выстиранное бельё. Вот только проблема пришла, откуда не ждали: ни сушилки, ни чего-то подобного в доме не было. Только в кладовке имелся увесистый моток верёвок. В итоге было принято решение натянуть её между фруктовыми деревьями.
Юноше роста не хватало привязать так, чтобы бельё потом не болталось по земле, поэтому на помощь пришёл поляк. Он протянул верёвку, крепко наматывая её на крепкие стволы старых деревьев, которые смогут выдержать тяжесть мокрого белья.
– А что ты там готовишь? – юноша кивнул и поставил таз с бельём на табуретку.
– Вареники с творогом. Ел когда-нибудь такие?
– Нет, а что это?
– Что-то вроде равиоли.
– Оу, я люблю равиоли. А это польское блюдо?
– Ну да, наша национальная кухня. Правда, мы их обычно с картошкой делаем, но её у тебя нет, зато в холодильнике я нашёл три пачки творога. С ним тоже будет вкусно.
– Ты любишь готовить?
– Нет, не особо, просто люблю иногда ностальгировать и готовить то, что делал в детстве папа. Ну ладно, пойду, а то у меня там тесто подходит.
– Давай.
Он ушёл, а паренёк стал вешать бельё, расправляя и закрепляя прищепками. За спиной послышалась музыка, и юноша повернулся, с интересом смотря, как мужчина вынес из дома радио и подкрутил звук. Алек заулыбался, потому что так было явно куда веселее заниматься немного непривычными домашними делами. Всё-таки дома этим обычно занимался папа, а дети только помогали, а у Иво и вовсе все домашние обязанности были с него сняты.
Вислав стоял на веранде, привалившись к косяку, и смотрел на юношу, бегающего от таза к свободным местам верёвки. В шортах и футболке тот выглядел ещё тоньше и миниатюрнее, чем обычно. И такой белый на фоне цветущей зелени, что глаза слепило.
– Какой же он всё-таки ангелочек, – прошептал мужчина по-польски, зная, что за звуками радио его всё равно не будет слышно. Он так долго смотрел на него со стороны, не смея подойти познакомиться, спрашивал о нём знакомых, которые были близки с его семьёй, что, кажется, успел заочно влюбиться в этого юношу. Но страшно было поторопиться, надавить раньше времени, спугнуть. Мальчишка и так натерпелся многого за последнее время, надо было дать ему ощущение поддержки и надёжности.