– Алек, – негромко позвал мужчина, натягивая свободную домашнюю футболку с надписью «Hawaii» по диагонали. – А ты не видел случайно мою рубашку? Я утром две отглаженные оставлял, а теперь только одна.
– На кой чёрт мне твоя рубашка? – парень перевесился через перила с обиженным видом, чтоб Вислав не подумал на него. Вот только красные щёки сдавали его с потрохами.
– И зачем она тебе? – улыбнулся мужчина, который даже со своим отвратительным зрением видел это пунцовое лицо. – Будешь куклу-вуду делать и втыкать в меня иголки?
Алексо насупился ещё большое от мысли, что его так быстро раскрыли.
– Да забери свою рубашку. Очень она мне нужна, – парень демонстративно скинул её со второго этажа, показывая всю свою обиду.
– Если тебе нравится моя одежда, возьми лучше футболку.
– Мне не нравится твоя одежда, – омега, стараясь не смотреть на мужчину, скользнул мимо него по лестнице, накинув на плечо полотенце и парео.
– А, то есть ты хотел расправиться с моей рубашкой? Это месть, да?
Ответа не последовало. Юноша только взял большой зонт, пристроившийся в углу и, открыв его, пошёл к пляжу.
Ладно, теперь это уже было похоже на игру.
Мужчина дошел за парнем до берега и помог вкопать зонт в песок. Благо, это была своеобразная бухточка, так что ветра тут почти не было, только легчайший бриз, обволакивающий тело густым от тепла и морской соли воздухом. Так что не нужны были дополнительные приспособления для крепления зонта.
– Крем нужен?
– О.. у тебя есть?
– Я на обратном пути, пока ехал, купил. Взял пятидесятый, подумал, что тебе как раз будет.
– Да, а то я быстро сгораю. А из дома того не взял с собой. Спасибо.
– И ты хотел, не намазавшись, ехать на рынок?
– Ну, я подумал, что я буду держаться тени, и тогда, может, не сгорю сильно.
Вислав закатил глаза, улыбнувшись.
– Ладно, мажься.
Алек стянул футболку и шорты и выдавил на ладонь крем. Раньше он ездил на море только с семьей и старался особо не оголяться. Даже не плавал иногда, потому что для этого нужно было раздеться. А тут…
– Отвернись, пожалуйста.
– Да ладно тебе, ты ж в трусах. Как будто у меня тут что-то по-другому. Я тебе больше скажу, даже если ты снимешь трусы, у нас там будет всё одинаково.
– Не в этом дело, – тот окинул себя взглядом и поджал губы. Он чувствовал себя жутко костлявым и слишком белым. Проще говоря, совершенно отвратительным.
– А в чем? – мужчина ненадолго забрал крем, что намазать лицо, плечи и грудь. А взгляд не мог оторвать от этого молочного юноши. Такой хрупкий, светлый, почти прозрачный. И проступающие косточки совсем не портили его внешность, хотя и напрягали. Он вообще ест? Этот вопрос надо будет прояснить.