Когда фургон с едой был разгружен, застучали ножи. На кухне образовался Ближний Восток, знакомый мне с детства. Привлечены были буквально все пробегающие мимо йокайки женского пола — и немного йокаев мужского. Потому что убегать нужно быстрее.
— И эту китаянку позови, дальше усадьбы никуда не денется, Горо Хейзу позаботился!
Аля во дворе каталась на спине огромного акита-ину Юты с разрешения всех, к кому это могло иметь отношение. Мне оставалось удивляться, как быстро он вырос. Тамамо-но Маэ, надев фартук, священнодействовала над сложным соусом, которому нужно было настаиваться почти сутки. Ичику погребло под горой зелени. Томоко напевала что-то, отбивая мясо в такт. Три молотка в ее правых руках мельтешили, создавая полноценную ударную установку. Изаму-кун ради такого дела прогулял занятие в клубе домоводства — как и большая часть клуба домоводства, узнавшая, что для мероприятия у Идзанами-ками-сама очень нужны стратегические запасы тортов и печенья, и без их помощи с этим никто не справится.
Бай Гуан, приведенная на кухню, застыла столбом в проходе. От ее щиколотки тянулась полупрозрачная тоненькая паутинка, уходящая вдаль в коридор.
— Но… — жалобно пролепетала китайская лиса. — А как же скатерть-самобранка?
— Пф… — отмахнулась Марья Моревна. — Обойдемся ручками, девочки.
— На праздник тетушка Гу решила приготовить фаршированное весло. Как известно, настоящее фаршированное весло готовится 12 часов, включая отпаривание, разглаживание, форматирование, начинку вареными гайками и кальмаризирование, — процитировал по памяти Изаму-кун, открывший для себя бесконечный мир разноязыкого самиздата (с моей подачи, разумеется).
— А может, хоть мультиварку?..
— Только хардкор! — хором откликнулись великанши-они, подтаскивавшие в сторону Томоко еще ящик разделанного мяса для отбивных. Сотен и Ибараки щеголяли новыми пластырями, но, кажется, их это забавляло — как обычно.
Бай Гуан поникла, поняв, что ее наказание только началось.
* * *
Я уже что-то понимал в прогулках с девушками — и за этот опыт я благодарил обеих кицунэ, с которыми меня свела судьба. Уэно-тян, о судьбе которой я в глубине души чуть-чуть волновался, показала мне, что девушка — это концентрированная красота, что с ней нужно обращаться аккуратно и вообще в целом строить отношения можно и нужно. Бай, о которой я предпочел бы не вспоминать, но которая исправно попадалась мне в усадьбе Кицуки, дала мне в свое время целый ворох идей, как можно проводить свидания.
Поэтому днем мы учились, после школы занимались освоением домоводства (Яно была в восторге от того, сколько всего успели изобрести), а вечера принадлежали нам. Развлечения, прогулки, пикники и походы стали идти одно за другим.