Секунд десять тот потерпел неожиданное соседство, после чего мы синхронно встали и заняли два раздельных кресла.
Хамада Йоши, нервно оглянувшись, быстро переместился на конец длинного дивана, оказавшись максимально близко к Виктору.
Ладно, по крайней мере он теперь не дышал в самое ухо. Мне было интересно, что случится дальше.
— Мистер Иванов, вы не представляете, сколько времени я ожидал встречи с вами.
Виктор не дрогнул ни единым мускулом. Недзуми, не дождавшись реакции, продолжил, активно жестикулируя:
— Я ваш огромный фанат. И я вас представлял именно таким. Высоким, восхитительно мускулистым. Вы с такой легкостью несете все эти сумки, будто они вообще ничего не весят! У вас такая шикарная координация тела, и эта одежда совершенно не скрывает великолепные дельтовидные мышцы!
— Так, — прервал его горячее изложение Виктор, — я понятия не имею, кто вы, однако попрошу вас перестать смущать меня перед моим русским гостем.
До меня дошло: я ничего не знал о своем добровольном помощнике. А он, кажется, был куда популярнее, чем я мог бы вообразить.
— Я не могу представить, чтобы вы добровольно сохраняли инкогнито! — всплеснула тонкими лапками копия легендарного мастера Йоши. — Вас ведь знают буквально все!
— В этом-то и проблема, — протянул Виктор. — Так, послушай…
— Хамада Йоши-сама, — я, не выдержав, перешел на японский. — Мистер Виктор Иванов-сама был бы крайне признателен, если бы вы вспомнили о своей национальной скромности и сдержанности и перестали демонстрировать американский индивидуализм, согласно которому ваши потребности первичны, а тот, кого вы считаете айдолом, существует только для их удовлетворения и в целях вашего развлечения.
Недзуми выпрямил позвоночник и вытянулся, как будто пораженный громом. Без сомнения, он понял сказанное.
Спустя секунду он рухнул в полном поклоне перед креслом Виктора, вытянув руки по ковру. Его расплющенная фигурка воплощала японский коллективизм в его нижайшем проявлении.
— Костя, это что? — поинтересовался Виктор.
— Это я напомнил ему, кто он есть.
— А дальше?
— Ну, он не заговорит, пока ты не разрешишь.
— Очень соблазнительно, — поднял брови Виктор. — Пожалуйста, скажи ему, что в моем положении не слишком выгодно, когда каждый встреченный суслик пытается взять автограф, поскольку я занят.
— Хамада Йоши-сама, — я начал формулировать мысль. — Мастер Виктор в этот раз прощает вам ваше беспечное отношение и напоминает, что для человека его профессии очень невыгодно иметь толпу открытых фанатов. Если вы соизволите восхищаться им на расстоянии, это будет ему намного приятнее, нежели ваше предыдущее поведение. Поэтому, пожалуйста, встаньте, перестаньте думать о сэппуку и займите подобающее место в пространстве, перестав надоедать уважаемому человеку. Мы здесь по делу.