— Кто такой Сэмюэль? Ваш слуга, страж, любовник? А впрочем, мне все равно! Попробуйте задать этот вопрос Дункану, если осмелитесь. Ох, и натворили же вы делов! Вам теперь и расхлебывать. Его лучший соратник в боях и просто друг ранен при осаде вашего замка. Молитесь, чтобы рана не оказалась смертельной! Это мой вам личный совет, леди Равенна!
Когда он ей отвечал, Джесс невольно выпачкала руку о его окровавленные доспехи. Она незаметно от него лизнула это алое пятно и ощутила настоящий привкус крови.
«О нет! Так и есть: я просто схожу с ума!» — подумала Паркенс, безвольно входя в ту же комнату, что по праву туристки теперь принадлежала ей. За ней захлопнулась дверь, оставляя за пределами порога провожатого. Снаружи послышался звук закрывающегося засова деревянной двери. Теперь она еще и пленница! Осматривая усталыми глазами слабоосвещенную от горящего камина комнату, Джессика обратила внимание, что интерьер комнаты несколько изменен, мебель практически та же, только другие ткани постельного белья, покрывала и балдахина кровати. Мелкие убранства комнаты тоже были иными. А на постели уже отсутствовала ее современная одежда.
«Как же можно было за такое короткое время, все переменить здесь?»
Джессика почувствовала, что нервы ее были совсем уже на пределе. Она резко взметнулась к двери и начала барабанить кулаками по ней, выкрикивая непрестанно:
— Эй, откройте! Достаточно уже! Я хочу покинуть замок! Сэмюэль! Ты слышишь? Я хочу домой! Назад в Англию! Сэмюэль, если ты сейчас же не прекратишь свои дурацкие «сюрпризы», я никогда больше с тобой не заговорю. И не выйду за тебя замуж! Сэ- э-мюэль! Мне страшно!
Еще с минуту она молотила в дверь руками. Затем привалилась к ней спиной и, уставшая, съехала от чувства безысходности почти до самого пола. Так она просидела в растерянности около пятнадцати минут. Что только девушка не передумала за это время! Каких только гипотез не строила! Воспоминания и страхи навязчиво лезли в голову. Потом ее вдруг начало трясти то ли от стресса, то ли от пронизывающего холода каменного пола средневекового строения. Еле держась на ногах, она доплелась до массивной кровати с плотным пологом и забилась прямо в платье под одеяло. Зубы ее беспрерывно стучали. Это подступала к напуганному необъяснимым рассудку спасительная лихорадка.
Около двух часов ее знобило и ломало в полном одиночестве. Следом ей мерещилось, что в комнате было по очередности достаточно много ряженых: прислуг, женщин и мужчин, воинов. Среди них часто мелькало лицо незабываемого Дункана Маккоула. Даже в бреду его загадочный образ не оставляет ее! Только взгляд его был несколько другим в видениях: не грозным и свирепым, а перепуганным и мягким, излучающим сочувствие и жалость к ней.