Не успел Дункан Маккоул об этом подумать и почувствовал на своем плече прикосновение нежной руки, а следом ощутил знакомое ласковое трение о свою спину головы, которая искала трепетного ответа.
— Маргарет, остановись! Прошу тебя! — еще не видя ее, но узнав по действиям, молил Дункан бедняжку. — Не рви душу!
— Тебе? Или себе? — мягко укорила Маргарет возлюбленного. — Ведь ты так никогда и не сказал таких простых, но заставляющих замереть сердце слов «Люблю тебя!».
Она обошла Дункана кругом и встала лицом к лицу с ним, желая видеть глаза любимого, когда будет звучать ответ.
— Зачем этот разговор затеяла, Маргарет? Все свершилось! Нет пути назад! Смирись, как сделал я! — попытался дать совет расстроенный до глубины души Дункан.
— Смириться! И это просишь ты, кого я так люблю! Нет ничего страшнее этих слов! — по щеке Маргарет спустились две огромные, как неограненный алмаз, слезы.
Дункан стер каждую из них огромным пальцем правой руки.
— Маргарет… — он хотел прижать ее голову к своей груди, но побоялся, что она неправильно расценит его жалость к ней. Она словно прочитала его мысли, понимая, что он, непреклонный в своем решении, никогда не уступит теперь ее женским чарам, и невольно рассвирепела:
— Мне рассказала Лилиас все о… Данноттаре! — все еще боясь произнести ненавистное имя супруги Дункана, вдруг яростно вскрикнула Маргарет. — Твоей сестре об этом поведал дражайший Донован! Кстати, если ты еще не знаешь: Купидон пронзил их сердца одной стрелой! — попыталась ранить Маккоула вестью несчастная. Бровь Дункана поползла вверх. — Завидую Лилиас: она любит и любима в ответ! Но тебя также накажет судьба, как и меня! Ты не будешь любим ЕЮ…
— Что ты говоришь, Маргарет! Ты нарочно делаешь мне больно! Лилиас целомудренна! — он, пораженный новостью о связи Лилиас и Донована, не сразу уловил смысл последних произнесенных пророческих, по ее мнению, слов. А то, что Маргарет заявила позже, заставило его остолбенеть вовсе:
— … И именно Я подарю тебе первенца! — эти слова прозвучали, как раскат грома.
Дункан пристально посмотрел ей в глаза, отыскивая в них искру лжи этого громкого заявления, затем опустил взор на ее чрево, будто оно за нее могло опровергнуть слова Маргарет. У него будет дитя! Еще один Маккоул! Первенец, но не наследник! Это рок!
— Как жестоко — благая весть, несущая тревогу и новые испытания тебе и мне! Почему ты не открылась мне раньше?! — выдохнул глава клана. — Как же так? Ты уверяла, что бесплодна… что пьешь для спокойствия нужные настойки из трав… — размышлял вслух ошарашенный Дункан. — Судьба!