Открыла рот, да так ничего и не говорю. А что я ему скажу? Накричу? Кажется это не столь важно.
— Ты что-то хотел? — тихо спрашиваю.
Наверное, Адам не надеялся на мою спокойную реакцию, так как возникает небольшая пауза.
— Просто хотел узнать все ли с тобой в порядке. Все-таки травма головы не шутливое дело.
— Ты такой заботливый, — не привычно слышать такие слова и я против воли улыбаюсь.
— Люблю помогать красивым девушкам, — чрезмерное веселье в его голосе кажется мне обманчивым.
— Можешь не волноваться, со мной все в порядке.
— Это хорошо…
Крик в трубке перебивает его и я напряженно вслушиваюсь в задний фон его телефона. Шум и гамм не прекращаются ни на минуту, а сейчас прибавляются мужские голоса.
— Что у тебя там такое? — не выдержав, спрашиваю.
— Прости, должен идти. Мы разбираем обрушенные здания. Только что нашли кого-то живого. Здесь работы непочатый край. Выздоравливай.
И он отключается. Больше я ничего не успеваю сказать. Возле какой из построек он находится? Кого они нашли? И выжил ли этот человек? Вопросы роются в голове, не давая усидеть на месте. Чтобы ложиться в постель не может быть и речи. Мне хочется куда-то идти, что-то делать. Я вспоминаю слова Ричарда, что он записался в помощь добровольцем. Городу нужны люди, нужны те, кто сможет помочь обездоленным и раненым.
Срываюсь с места и включаю свет. Быстро одеваюсь в удобную и теплую одежду и выхожу из комнаты.
Моя рана не столь серьезна, чтобы лежать в постели в тот момент, когда там в центре нужна помощь.
Школа переполнена людьми. Все классы перестроили в палаты и заполнили ранеными пострадавшими. В помещении стоит тяжелый запах крови, смешанной с лекарственными препаратами. Я работаю в классе географии. Люди лежат прямо на партах, кто может сидеть, сидит на стульях. Я перематываю раненую ногу мужчине лет пятидесяти. Его зацепила взрывная волна, когда он шел мимо полицейского участка. Бедро разрезало до кости, но ему повезло, его быстро зашили и теперь я меняю на чистые бинты. При каждом моем движении он сжимает зубы и тихо шипит, но жаловаться не пытается.
Утренний солнечный свет пробивается сквозь большие окна и освещает разношерстные географические карты, прикрепленные на стенах. Мой взор ловит начертанную на всю бумагу нашу страну и пытаюсь представить себя в безопасном тихом месте. Но вместо этого чувствую страх и хаос. Невозможно подумать, что наш город находится в мирной стране. Такое ощущение как будто мы сейчас в военном государстве. Возможно люди, которые там живут, тоже чувствуют эту безысходность. А возможно они уже привыкли и для них разрушенные постройки вписываются и в обычный день.