Моя маленькая, старая машина плавно котиться в небольшой дворик и мотор глохнет. Голубой дом с синей кровлей резко контрастирует с красным гаражом и зеленой пристройкой-сарайчиком, служившим мастерской моего отца. В свободное от работы время он занимается любимым делом, вырезает разные странные фигурки из дерева. Перед домом замечаю цветные качели и маленькую детскую площадку. Вокруг разбросаны игрушки. Все это свидетельствует о том, что в доме проживает маленький ребенок.
Я вынимаю из заднего сиденья упакованный конструктор и выхожу из машины. Свои вещи потом перенесу, сейчас хочется со всеми поскорее встретиться. Перед дверью я на миг замираю, тянусь к звонку, а потом прихожу в себя и просто открываю дверь.
Радости от встречи нет предела. Мама целует и обнимает меня, племянник весело щебечит своим детским языком и тянет меня за пальцы. Я дарю ему конструктор и интерес ко мне резко исчезает, все внимание переходит игрушке.
— Ну-ка рассказывай, Дженифер. Как дорога? Хорошо ехала? — расспрашивает взволнованная мама и внимательно разглядывает меня голубыми глазами.
— Все хорошо, — спокойно отвечаю и оглядываюсь вокруг.
В доме больше никого не вижу.
— Магды нет?
Мамина улыбка гаснет. Она нервно проводит ладонью по коротким светлым волосам.
— Она гуляет, — сухо отвечает и я не решаюсь расспрашивать дальше.
Все началось тогда же, пять лет назад. Магда проводила много времени с беженцами, родители ей разрешали и не беспокоились. После случая в парке, я еще больше была противников ее компании, но меня никто не слушал. Я поехала как раз учиться, когда это произошло. Магда забеременела. Отец был взбешен, мама постоянно плакала, а Магда закрылась в себе. Парень, с которым она даже толком не встречалась после услышанной новости, начал ее игнорировать, а через некоторое время вернулся в военную страну. Он был беженцем, и Магда с ее проблемой его не волновали. Он исчез, как только дождался совершеннолетия. Мать мне звонила, рассказывала, что творится дома, а я могла поддержать ее только по телефону. Сколько раз хотелось сказать: «Вот видишь. А я предупреждала. Беженцы не обездолены дети, они гораздо хуже». Но понимала, что ей и так тяжело, а упреки ничего уже не изменят. Поэтому молча выслушивала, пыталась дать советы. Да что тут поделаешь? Случилось, как случилось.
Магда родила мальчика. Она хотела делать аборт, но родители ей не разрешили. После родов интерес к ребенку у нее не появился. Школу она так и не окончила, работать не хотела, дома появлялась редко. Часто приводила в дом новых кавалеров, но они быстро исчезали. Она обвиняла в этом своего сына, Патрика. С веселой и активной девочки она стала агрессивной и депрессивной. Беженцы лишили меня сна, а моей сестре испортили жизнь.