С ним согласились – лишь для того, чтобы бедный перестал так верещать.
Вечером Базука вышел из кабинета вслед за Верой и потянул ее за локоть к выходу, объясняя:
– Андрей попросил, чтобы я тебя сегодня отвез. Они с Женькой хотят на ночь покумекать, как можно еще использовать наши силы, а то мы явно тормозим. Ну и плюс мне надо новую рожу выгулять.
Он снова был неприятным на вид блондином с рыжеватыми бровями. Похоже, засиделся он здесь в одиночестве, да и Вера почему-то именно перед этим лицом не испытывала прежней нервозности. А на машине в десять раз быстрее. И поговорить случай удачный:
– Захар, я все думаю об их целях. То есть почему они так рьяно хотят только тебя? Нет, про Других ясно – если они занимаются криминалом, то потенциально ты из нас единственный, кого на это можно уговорить. Если они давно наблюдали за нами, тогда уверены в том, что ты с нами и ты без нас – это два совершенно разных Базуки. Особенно им не нужен Андрей, в присутствии которого ничего не сделаешь. Но ведь ты заметил, что и Некроша не был заинтересован вести беседы со всей нашей командой? Ему-то мы чем мешаем?
Базука задумался:
– Может, я еще и потенциально единственный, кто может выносить ту вонь? – предположил он. – Понятия не имею, Вер.
– Почему же мы у него об этом не спросили?
– Потому что он свинтил в подвал до того, как мы вообще успели хоть что-то сообразить. В смысле, два совершенно разных Базуки? Ты к чему это клонишь?
Вера улыбнулась боковому стеклу и промолчала. Захар рисуется, кичится своим мерзким характером и способностью беззастенчиво ломать ожидания, и лучше ему не обозначать очевидное: он уже довольно давно не делал ничего вопиющего, поддавался общим решениям команды в интересах морали, а уж в героических спасениях кого-либо он всегда несется на амбразуру первым. Вера также хорошо помнила выражение его лица, когда в первые дни все выливали на него правду о том, каким утырком его считают. Бойкова подобные откровения давили настолько заметно, что создавалось легкое ощущение, что он хочет это прекратить – нет, не болтовню об утырке, а быть утырком, чтобы больше никому в голову подобное не пришло. Главное – чтобы он об этом не догадался, а то начнет творить дичь чисто из вредности. А пока не задумывается, то помогает хорошему окружению вытаскивать из него все лучшее.
Стоило Вере только подумать о том, что вопиющее прошлое осталось за спиной, как новое обстоятельство ее переубедило. Позвонил взволнованный Андрей:
– Вер, ты почему с ним уехала?! Я должен провожать свою девушку, я! И если уж тебе очень хотелось прокатиться на чужой тачке со всеми рисками, так я тоже водить умею!