Она открыла дверь своим ключом, неспешно разулась, помахала Ромке в зале. Но брат, увидев ее, сильно вздрогнул и как будто побледнел.
– Вы к кому? Ма-ам, – позвал он в нелепой попытке добиться поддержки.
Мама вышла из кухни и тоже уставилась на Веру.
– Ты как вошла? – закричала она на нее. – Ром, ты снова дверь не захлопнул? Девушка! Ты куда прешь?
– Очень смешно, – усмехнулась Вера. – Я всех юмористов на себя притягиваю, что ли? Осталось что от ужина?
Когда на крик из комнаты вышел отец и с таким же удивлением уставился на дочь, словно впервые в жизни видел, Вера начала подозревать неладное. Ее бы просто выгнали в подъезд, но в этот момент произошло совсем немыслимое – из дальней комнаты, то есть Вериной родной малюсенькой спаленки, раздался громкий девичий голос:
– Мам, это ко мне! Пусть проходит. Хотя я сама сейчас выйду.
Отец отмахнулся – мол, вопрос не стоил того, чтобы надрывать голосовые связки. Мать тут же обмякла, успокоенно выдохнула и забурчала в сторону Вериной комнаты:
– Не поздновато ли для гостей, Агата? А ты заходи, раз уж пришла. Потом про твое воспитание поговорим. Как звать-то тебя? Вместе с Агатой учишься?
И брат показывал растерянно, куда ей идти, чтобы попасть в свою же спальни. Но Вера хорошо поняла одно – как раз туда ей идти и не надо. Именно там ее зачем-то ждут. Она обернулась, привычным жестом открыла замок и побежала вниз по лестнице, вытаскивая телефон. Уже на улице поняла, что кроссовки остались в прихожей, но возвращаться за ними не стала.
– Захар! – она от нервов задыхалась. – Возвращайся к моему дому. Через сколько подъедешь?
– Секунд через тридцать, – ответил он сквозь зевок. – Я уехать сильно не успел. Должен же я был проверить, что ты зашла домой живая и здоровая, а то мой лучший друг Андрюшенька потом бы мне…
Вера перебила поток ненужной иронии:
– Давай через двадцать! У меня тут… Я понятия не имею что!
Он все-таки уловил, что дело серьезное, и уже очень скоро в машине выслушивал краткий пересказ произошедшего. Страх Веры в самом начале не шел в сравнение с той паникой, которая ее накрывала теперь:
– Она там, понимаешь?! Там!
– Кто, Вер?
– Другая! Или все они! – она орала в полный голос, не владея им. – Они взяли мою семью в заложники! Меня никто не помнит! Что у этой сраной Агаты за способность такая?! Что это вообще за чертовщина?!
Базука тоже не знал, что сказать, он просто ехал подальше от странного места. И ему делалось не по себе от мысли, что кто-то может управлять сразу несколькими людьми – стирать им память или вынуждать всю родню отыгрывать какой-то сценарий. Любой из этих вариантов рисовал какого-то невероятного игрового босса, которого их фиговыми прибамбасами не одолеть.