И как ты угадывала, что, направо – это вот здесь? Но ведь ехали! И доехали до Прибалтики, до Литвы, которая тогда была советской, и не было ни виз, ни границ! И язык везде был только один – русский!
Помнишь, как мы в литовском маленьком городке, через который проезжали, обедали в кафе, и когда подошел официант, он спросил тебя что-то по-литовски.
– Не могли бы вы говорить на русском? – вежливо поинтересовалась ты.
Парень нагнулся к тебе и как бы на ухо, но специально громко и зло сказал:
– Почему я не только должен обслуживать оккупантов, но и говорить на их языке? Я у себя дома!
К несчастью рядом обедали четыре русских дальнобойщика. Громадные парни встали, и официант полетел через все столы. Драка была знатная, и когда всех уводила полиция, а нет, тогда называлась милиция, пожилой мужчина, стоящий в дверях, сказал, ни к кому не обращаясь:
– Нет, этой стране долго не жить!
Запорожец наш был забит под завязку. Сейчас, даже смешно вспоминать, но путешествовали тогда со всем своим.
На заднем сиденье вперемежку с вещами лежали коробки с продуктами, в основном консервы и яйца. В багажном отсеке, он, если помнишь, у запорожца был вместо двигателя впереди, а двигатель сзади. Вот там и стояли две канистры с бензином, потому что с бензином в стране было плохо, и палатка с рюкзаком, в котором помещалась посуда, в том числе: кастрюля, сковородка и чайник. Потому что плохо было и с продуктами, а уж о придорожных кафе или столовых никто не слышал. Гостиницы, конечно, были, но места в них были только по блату.
Зато было то, чего сейчас почти нет- кемпинги – такие более или менее обустроенные стоянки для проезжающих автомобилистов.
К ночи на огромной полянке кемпинга собирались сотни машин, соответственно стояли сотни палаток. Счастливчики, конечно, ночевали в деревянных домиках, но нам счастливая парковка никогда не выпадала.
Главное – там были туалет, умывальник на улице и огромный навес походной кухни, где стояли газовые плиты.
Знаешь, чему я сейчас удивляюсь? Тому, что ни о каких опасностях мы тогда не думали! Помнишь, пару раз ночь нас заставала далеко от ближайшего кемпинга. И я просто сворачивал в лес, находили полянку и разбивали свой ночлег. Палатка, костер, горящий керогаз, на котором готовили ужин – мало ли кого могла привлечь эта стоянка в лесу, вдали от дороги!
Слушай! Нам и в голову это не приходило. Наоборот, нам казалось это очень романтичным и, конечно, в палатке, освещенной лишь маленьким фонариком, мы безудержно занимались сексом! А представь – один удар топором мне по голове, и сексом с тобой занимались бы штук пять чужих мужиков! Да и запорожцы на дороге не валяются!»