– А я ему сосала все время! – сообщила девка.
– Давай назад,– скомандовал главный.
Федор завел двигатель.
– А может мы его… того…? – вдруг обратился к нему второй.
– Не, я на мокрое не пойду! – ответил главный, – Да и парень послушный! Правда, парень? – захохотал он.
Федор не ответил.
– Не бойся, не убьем! – пообещал главный, – но если побежишь к ментам – быть тебе в яме. Номер твоей тачки нам известен!
… Это была последняя поездка Федора.
К крыше своей он приехал на следующий день. Отдал то, что должен.
– Все, больше не работаю, – сообщил он.
– И правильно! – согласился тот, – Иди к нам. Дадим тебе тачку, будешь работать пятьдесят на пятьдесят!
Федор весело поблагодарил. В бандиты он не хотел.
Начались поиски работы. О специальности он вообще не думал. Какая работа, когда все разваливается.
«Да, Маш, большая моя вина перед тобой, это те три года, который я был безработный. Хуже нет трагедии для женщин, чем вдруг понять, что твой муж ничтожество, неспособное не только защитить тебя, но и просто прокормить семью!
Самое большое унижение и для меня – представлять себя таким ничтожеством. Особенно когда я вспоминаю тот день, в который ты с утра собрала пару своего белья, тапочки и что-то из косметики и, положив все это в большую клетчатую сумку, сухо бросила:
– Уезжаю на неделю. Дочка у родителей, продукты в холодильнике, обед на три дня тебе оставила.
– И куда? – зло спросил я, считая, что это очередной скандал, вызванный нашей нищетой.
– В Польшу. Валька меня с собой берет.
– Да, твоя подруга Валька, успешно торговала на рынке привезенными из Польши вещами. Это был тогда единственный легкодоступный для женщин бизнес: «купи – продай»!
Но, чтобы моя жена! Чтобы она ехала в грязном, не отапливаемом автобусе, сформированном из так называемых туристов, которым турбюро оформило туристические визы и арендовало автобус для поездки на польские барахолки! Чтобы она ночь спала в автобусе на набитых этими вещами сумках! Чтобы она днями стояла на городском рынке, распродавая этот товар!
Нет! Даже я, безработный и никчемный такого себе представить не мог!
Помнишь, я вырвал у тебя сумку и заорал: «Никуда ты не поедешь!»
Ты села и спокойно сказала:
– Тогда езжай ты. И дай мне потом денег, чтобы я купила нашей дочери новую форму к первому сентября, чтобы каждый день мне не надо было занимать у родителей деньги на обед! Я не мог стоять на рынке. Я искал свою работу и в те дни, мне казалось, уже ее нашел.
Выслушав все это, ты каким-то потухшим голосом сказала:
– Если найдешь, следующий раз я не поеду! И уехала.