– Я не чувствую себя достаточно дееспособным, чтобы ответить на вопрос.
– А вот свидетели утверждают, что в тот вечер вы были вполне дееспособны.
Вика обмер от удивления. Только сейчас он увидел, что на груди у следователя бусы, правда деревянные. «Значит, бить не будет, верующий», – успокоила его мысль.
– Свидетели утверждают, что вы много выпили в тот вечер. Это правда, Серов?
– Н-не могу сказать. Все прошло, как обычно, – ответил Вика.
– Только вот гражданина Салькова убили. Вы не помните?
– Нет, почему же?
У Вики не было ни малейшего желания бороться с судьбой.
В задумчивости следователь грыз ручку, как подсолнух, выплевывая вместо шелухи слова:
– По их словам, между вами возникли серьезные разногласия. Какие? Что вы можете сказать на этот счет?
Вика закрыл глаза. Лавина вопросов сбила его с ног и погребла под собой. Он остановился и молчал, опасаясь сделать неверный шаг и запутаться. В то время, как его современники располагали временем, чтобы наговорить врак и совершить глупости, которые затем исправляли, сам он вечно находился в цейтноте. Оттого он всегда задыхается в честности, которая дешевле американской курятины.
– Разногласия между нами случались, но они были связаны с особенностями профессии Полковника. Как вы знаете, он служил в органах. Я не имею ничего против советских чекистов, но порою они зарываются, вам не кажется? Особенно, когда выпьют. С Полковником я дружил, но мне многое в нем не нравилось.
Он нервничал и пытался скрыть это за потоком слов.
Следователь смотрел на него недобрыми глазами:
– Нам все известно, Серов.
– Разумеется, на таких людей, как Полковник, у вас имеются досье. Интересно было бы заглянуть. Неужели все, написанное там, правда?
– Не знаю, не читал.
– Мой друг был со мной откровенен. Знаете, какая у него была мечта? Совершить подвиг. Время от времени он позволял себе довольно странные поступки, но я считаю, что он так пытался приблизиться к своей мечте – отдать жизнь за Родину. Вам, конечно, известно, что он был человек сложной судьбы. Многие его знакомые считали, что он не в себе, но я… я не согласен. Он не из тех, кто сдается. Уверен, так или иначе, но эта смерть была связано с его профессией.
– Да о чем вы говорите, Серов, – не выдержал следователь. – Какая у этого алкоголика могла быть профессия!
– Нет, это не то, что вы думаете. Вы совсем не знаете, что за человек был Полковник. Принимаете его за кого-то другого. Он выглядел как джентльмен. По его лицу не скажешь, что он был алкоголик, ведь у человека что главное? Глаза. А по глазам, уверяю, совсем ничего не заметно. Рожа… лицо то есть, опухло, но это ничего. А про органы, вы правы, и не мне вас учить, с кем можно обсуждать дела, а с кем – нет. Вот Полковник был просто одержимый на этот счет и мыслей своих никому не доверял. Знаете почему? Опасался!