***
Я открыла окно, чтобы проветрить кухню, и в него вылетела бумажка со списком продуктов, которые надо купить сегодня. Немыслимой после первого снега розовой бабочкой она спланировала на тротуар под окном. Я села на подоконник, наблюдая за бумажкой, силясь вспомнить, что у меня там написано, не будет ли мне неловко перед человечеством, которому я нечаянно показала изнанку моего скудного быта.
В голову не лез ни один пункт списка. И я пошла от обратного, чтобы исключить то, чего на бумажке нет абсолютно. Итак, точно нет икры красной 3 кг и черной 1 кг. А чего это черной так мало? Пусть и черной икры не будет тоже 3 кг. Камчатских крабов нет, осетра тоже. И страсбургского пирога нетленного, и трюфлей (роскошь юных лет). Стоп, откуда взялся продовольственный список Пушкина? Вездесущ, сукин сын!
И тут меня прямо на подоконнике молнией пронзила мысль. Масло! Масло постное – вот что было написано там. Почему постное? Потому что сокращений я не приемлю из-за редакторского бзика, а писать «растительное» очень утомительно. Будучи постным, масло семантически уронило меня в глазах потенциальных читателей списка. Мне нужен был реванш – приличный продукт. Но он так и не всплыл в памяти.
Я взяла новую бумажку и старательно написала на ней: масло растительное. Так заново родилась бытовая вселенная, излилась на бумагу и застыла. Чтобы я могла думать только о золотой лихорадке в Забайкалье XIX века, глухих таежных тропках, по которым пробирается переодетая в китайца китаянка, каплях крови на белой спине, желтых маках в летней степи…
***
Малолетний маргинальный сосед №2 в 5:12 утра включил под окнами музыку. Я как раз во сне встречалась с полпредом президента России по Сибирскому федеральному округу, который рассказывал мне о невиданном урожае пончиков. А тут из яви потянуло унылым мотивчиком и бессмертными словами: "Заметался пожар голубой, позабылись родимые дали…" Первым побуждением было вскочить и нагавкать в окно. Но потом я подумала: а где и когда мой малолетний маргинальный сосед №2 сможет послушать стихи Сергея Есенина? Нигде (может, разве на тюремном концерте). Мы дослушали вместе: сосед со товарищи на улице и я в постели. Но потом я, конечно, встала и нагавкала так, что они врассыпную бросились по кустам. И легла опять с чувством глубокого удовлетворения: во-первых, я восстановила общественный порядок и тишину, во-вторых, поспособствовала образованию молодёжи.
***
Дочь говорит: «Хочу сходить на настоящий пикник, взять корзинку с бутербродами, плед и расположиться на лужайке. А не там, куда ты меня вечно таскаешь – в горах, лесах, болотах». У ребёнка с такой мамашей нет шанса на настоящий пикник.