Она молча смотрела на него своими глазищами и вдруг плотоядно облизнулась.
Колебаться Дмитрий не стал и благоразумно написал матушке письмо, так мол и так, отправьте обоз на условное место в лесу, к камню указательному, с 20ю бочками самого лучшего вина, иначе по косточками пришлют, в прямом смысле…
– И что мне, неделю тут сидеть? – пригорюнился добрый молодец, глядя вслед быстро удаляющейся почтовой птице. Нет, ворон-то он видел много, но чтоб зубастых –эта, на его памяти, была первая.
Яга ласково похлопала его по плечу:
– Да ладно тебе, я слову боярскому верю, сама из благородных была, расписку напишешь мне, да иди на все четыре стороны. А я тебе ещё и подарочек сделаю. Даже два. Твоё вино и в половину моих подарочков не стоит. А обмануть меня даже и не смей -у меня на подстраховке двое из ларца, если через 10 дней подарочка обещанного не будет -они твои хоромы по бревнышку раскатают, а тебя по косточками пересчитают.
Баба-Яга указала на кучу доспехов в траве.
–Им они уже не понадобятся, а ты себе меч подберешь, а то как ты на Кощея пойдёшь с одним ножом, вояка?
Митенька трясущимися руками выбрал самый лёгкий меч, потому как с оным тренировался он редко, все больше лирические стихи писал своим дамам сердца, за что и прослыл первым поэтом при княжеском дворе. На всяких вечерах да балах блистать -это прям его было, а чтобы какой-то меч…
–Слабак! – констатировала Яга, -надо было тебя все-таки сожрать, авось кто покрепче пришёл бы.
– Ззачем вам их доспехи? -спросил Митенька на свой страх и риск, следуя негнущимися ногами за Ягой в избушку.
– Ааа, приёмщики металла шастают туда-сюда, вот и сдаю им недорого, эти где хошь пролезут, даже в такие дебри… И вообще, будешь много вопросов задавать -коту скормлю, он ещё не обедал…
Бабя-Яга накормила сначала коня овсом, а потом усадила уставшего боярича за чистый стол с накрахмаленной скатертью, накормила горячей пшенной кашей в горшочке и ломтем душистого хлеба, налила душистого чаю из медного самовара, и даже чарочку поднесла, потому как гость никак не мог успокоиться и все стучал зубами, когда же он выпил горяченького, то быстро захмелел, подкрутил усики и принялся декламировать стихи своего собственного сочинения, так что Яга даже пустила скупую слезу, после же отправила путника мыться в местной речушке, а сама отстирала от дорожной пыли его знатно потрепанный в дороге кафтан, а когда заметно посвежевший «богатырь» вернулся, даже дала подремать пару часов на печи, изба у неё, кстати, внутри оказалась очень даже приличная, добротная, с подвязанными под потолком пучками трав и мухоморов и старинной резной мебелью.