Заработав себе дурную репутацию, Никита мог не рассчитывать на поиск оправданий со стороны окружающих. Внутренний мир мальчика был загадкой для всех, точнее, многие судили о нем по успеваемости, поступкам и длинному языку. Между тем, у Скворцова было большое, доброе сердце. Он всегда заступался за младших, если проходил мимо, предлагал помощь старушкам, иногда даже захаживал к деду-пенсионеру, которому как-то раз помог донести сумки. О его подвигах мало кто догадывался, поскольку прячась в своих страхах и комплексах, Никита боялся, что его может заметить кто-то из знакомых, а благородный поступок, как многим покажется, совершенно не свойственный молодому человеку, расценят как слабость. Одинокий мальчик не мог позволить себе такую невинность, как демонстрация слабости, поскольку каждый его день проходил в борьбе: в борьбе с миром, в борьбе с самим собой. Поэтому ищущим помощи везло лишь в том случае, если они оказывались со Скворцовым наедине в подъезде, пустых переулках или в темное время суток.
Дома, под подушкой, он хранил тетрадку, ничем не примечательную на первый взгляд: это была обычная, зеленая школьная тетрадь в клеточку, на 18 листов, которыми мы все пользовались в детстве; обложка тетради давно износилась, местами присутствовали пятна, листов, что было видно невооруженным глазом, имелось гораздо больше, чем заявлял производитель на обороте – он вкладывал, вклеивал новые страницы, некоторые из которых отличались от «родных» размером или цветом. Внешний вид тетради не так важен, как ее содержимое: по ночам Никита писал стихи. В чем-то наивные, где-то безграмотные, но наделенные невероятным смыслом. Эта маленькая, такая же одинокая и брошенная тетрадка, не похожая на ухоженные тетради отличников, была продолжением мальчика и могла рассказать куда больше, чем немногочисленные друзья. Хотя, и друзей-то у него не было, он понимал это прекрасно сам. Были люди, с которыми можно отвлечься, забыться, не более.
Взаимоотношения в семье повторялись изо дня в день, менялась только одежда, в зависимости от времени года, которую надевали родители, собираясь выходить на работу или по своим делам. Все остальное оставалось неизмененным: утро, начавшееся с криков и выяснения отношений, сменял не более дружелюбный вечер. Днем, обычно, неважно какой это был день недели, Никита старался проводить время как можно дальше от родительского гнезда. В семье никогда не поднимали вопрос, где задерживается сын, почему его успеваемость и репутация схожи и сильно хромают. Родители были заняты более важными делами, а поведение сына воспринималось не как протест, а как естественное состояние, поэтому его старались не рассматривать и не анализировать. Стоит отметить, что Скворцов, несмотря ни на что, отличался сто процентной посещаемостью занятий. Автор надеется, что читатель уже понял причины, по которым Никита ежедневно присутствовал в стенах школы, поэтому не станет подробно и повторно описывать их.